Математическое моделирование исторической динамики

Современная социология довольно пренебрежительно относится к материалам их исследований, обвиняя в излишнем биологизме. Следует отметить, что реальности это был просто первый шаг к системному изучению общественного развитие, начинать изучение которого было совершенно естественно с установлением связей между биологической и социальной стороной человека. Так, в социал-дарвинистский подход к истории основывался на основе мальтузианстве. Его наиболее известными представителями были Ф. Ницше и Э. Геккель. Его появление и распространение связано с началом одного из центральных событий во всей истории человечества – глобального демографического перехода. Обнаружив его признаки, Мальтус выдвинул гипотезу, что человечество растет в геометрической прогрессии. Однако, современные расчёты палеодемографов показали, что он ошибался: на протяжении всей истории человечества скорость роста его численности оказалась равной квадрату этого числа и может быть представлена формулой:

, где A и B – константы, а t – время13.

Существует ряд теорий, по-разному объясняющих механизмы и причины демографического перехода. Одна из этих концепций исходит из демографического императива, согласно которому биологические особенности человека ставят предел дальнейшему росту человечества. В другой модели развития за основу берется технологический императив. Здесь изменение закона роста связывают с насыщением жизнеобеспечивающих технологий14, когда дальнейший прогресс не позволяет существенно уменьшить смертность и увеличить продолжительность жизни. Также следует отметить, что культурные факторы не менее существенны, как уровень технологий15, и сильно видоизменяют природу событий. Несмотря на разные исходные предпосылки, прогнозы указывают на стабилизацию численности населения Земли на уровне 9-12 млрд. человек и, как следствие, наступление новой исторической эпохи. Таким образом, современные исследования в значительной степени опровергают концепции социал-дарвинистов, которые теперь следует рассматривать скорее, как политический экстремизм, а не науку.

В трудах Макса Вебера признана сложность и транзитивность исторических явлений, а их интенсивность связывается не столько со временем и пространством, сколько с конкретными условиями и обстоятельствами, что подтверждается фактологическим материалом. На основании этого М. Вебером были предложены обобщающие модели, которые оказались довольно продуктивны. Однако, охватив чрезмерно широкий исторический диапазон, они пропустили динамику реальных процессов. В каждом из поднятых им вопросов М. Вебер был нов, но при этом оригинальность его идей скорее затруднила и отвлекла внимание от основных задач исторической науки. Это особенно сказалось на критическом анализе фактического материала. В понимании и интерпретации конкретных исторических деталей М. Вебер остался точнее многих своих эпигонов, которые ввели „рациональные” упрощения и отказались от детализации, что стало причиной появлеия поверхностной и выхолощенной версии его концепта. Наиболее последовательным критиком теории типов является С.А. Четвертаков, который плодотворно и последовательно постарался выстроить динамическую модель на основе теории потребности Маслоу. Однако, он не избежал „предвзятости подтверждения” и запутался в собственных определениях. Тем не менее, его аксиоматика и логика позволяют выстроить полноценную математическую модель этносоциальной организации.

Одной из наиболее глубоких и удачных концепций исторического процесса является цивилизационный подход, развитый выдающимся историком Арнольдом Тойнби16. Сформулировав закон «вызова и ответа», А. Тойнби высказал предположение о её нелинейности. Он попытался ввести классификацию, выделив 21 цивилизацию. Многие из них успешно развились и прошли свой жизненный цикл, чтобы уступить свое место более молодым, сильным и успешным сообществам. Но многие оказались «остановлены» в силу внешних или внутренних причин, которые историк посчитал случайными факторами. Рассматривая историю цивилизаций, он выделил фазы их развития и обнаружил ряд аналогий, но не смог обнаружить между ними закономерности. Другим важным достижением учёного стало обсуждение альтернативности путей исторического развития.

Термин „цивилизация” начал использоваться в произведениях европейских философов со второй половины XVIII в.17 и первоначально имел значение, подразумевающее противоставление культурного состояния общества варварству18. В настоящее время можно разграничить не менее пяти основных значений категории «цивилизация»:

во-первых, понятие цивилизации отождествляется с понятием культуры, что связанно с особенностями французского языка, в котором в отличие от русского и немецкого понятия «цивилизация» и «культура» являются синонимами;

во-вторых, определение цивилизации, данное Л.Г. Морганом, в значении наивысшей стадии развития общества, последовавшей за стадиями дикости и варварства19;