Математик

— Эй, Ксандр! — торк отбросил топор, и развернулся. — Живой всё — таки? Я же говорил, что он выкарабкается! — Локк широко улыбнулся и подмигнул Гару.

— Что, опять на меня ставки принимал? — вернул я улыбку Локку. Этот парень неисправим.

— А как же! Гар вон тоже на тебя поставил. Скажи, Гар?

Я перевел взгляд на демона, и моя улыбка сама собой погасла. Наёмник Нолти не улыбался. Он смотрел на меня каким — то странным взглядом, и я готов был поклясться, что демон приготовился к драке. Он стоял в расслабленной позе, но меня после занятий с Рунсом сложно было обмануть, этот парень явно проходил похожую школу. Что это с ним?

— Эй, Гар, ты чего? — толкнул в плечо демона Локк.

— Я… — демон будто бы очнулся от толчка, и повисшее напряжение исчезло. — Ничего. Приветствую вас, мастер Ксандр, — демон отвесил короткий, церемониальный поклон.

— Чего? — кажется, спросили мы вдвоём с Локком.

— А, Ксандр! — раздался за спиной голос, заставивший меня отпрыгнуть в сторону, и на автомате вновь качнуть Маятник. Наставник Руне как всегда подкрался незаметно. — Что, отпустили тебя наши коновалы?

— Наставник Руне, — коротко поклонился я, поприветствовав майора. — Да, отпустили. Со мной всё в порядке.

— В порядке, значит, — сузил глаза мастер, скептически осматривая меня с

ног до головы. — А вот это мы сейчас и проверим… Переодевайся и в зал! Или ты думаешь, что отдохнув неделю в лечебнице, можешь теперь пропускать тренировки? Бегом!

Я сорвался с места. Если майор говорит бегом, значит бегом. С него станется и пинком ускорение придать. Один чистый комплект формы для гимнасиума у меня ещё оставался в каптёрке, успел постирать и высушить до прохождения экзамена у эльфа.

— Стой! — я затормозил, уже вылетев в коридор. — У тебя теперь другая комната, — майор кивнул на вторую дверь справа по коридору, через одну от личных апартаментов Рунса. — Ты, как младший библиотекарь, имеешь на это право. Все твои вещи уже там. Даю тебе пять минут, сержант. Я буду в гимнасиуме, — крыс усмехнулся, явно получая удовольствие от лицезрения моей отвалившейся челюсти и квадратных глаз Локка, и скрылся в глубине зала.

— Сержант? — вытаращился на меня Локк. — Ты?!

— Меня особо никто не спрашивал, — буркнул я. — Потом всё объясню, — я сбежал по лестнице, устремляясь в свою каморку. Родовой перстень Нолти оставался там, как и мои записи по рунической магии. Всё это нужно забрать. Из глубины общего зала всё ещё продолжали доноситься шоркающие звуки, и были видны слабые отблески света. Всё — таки Эли последовала моему совету, и нашла свечу. Выдвинув ящик стола, увидел, что все мои записи на месте. Это хорошо. Записывать иногда все — таки приходится, так оно как — то надёжнее. Память — штука ненадёжная, и после хорошего удара в голову может вовсе испариться. Ко мне эта истина пришла очень быстро, майор не имел привычки сдерживать наносимые в

спарринге удары, мотивируя это тем, что реальный противник в поддавки играть не будет. Мне — то ещё повезло, с моей невероятной регенерацией я восстанавливался очень быстро, но вот с другими учениками, боюсь, такой метод обучения не сработает. А то, что Локк долбил колоду не просто так, было и ёжику понятно. Не только у меня появились помощники, но и у Рунса появились новые ученики. Только вот, судя по всему, Эли в ученики не попала, оттого и была на взводе, когда я появился. Ещё бы, её, бойца до мозга костей, заставлять драить полы, когда другие тренируются? Это для неё сильный удар по самолюбию. Майор был страшным домостроевцем, и даже слышать не хотел о том, что женщины могут заниматься чем — то наравне с мужчинами. Женщина должна рожать детей, готовить еду, мыть, стирать и ублажать мужа. Всё, на этом её функции для Рунса заканчивались, и переубедить его мне представлялось делом невозможным.

Отодвинув лежанку, я вытащил из щели перстень Нолти. Потерев его о рукав, полюбовался тонкой гравировкой по золоту. Первый советник хочет передать его другому? Интересно, что думают по этому поводу сами Нолти? Надо расспросить Тара, эта информация для меня крайне важна. Мне почему — то очень не хотелось отдавать перстень. Первый советник Императора использовал меня в своих интересах, а я с детства не любил людей, манипулирующих другими ради своей выгоды. Я надел перстень на безымянный палец правой руки, и знаки на печатке вдруг яростно полыхнули бордовым.

Что это? Перстень светился в полутьме каморки, как китайский фонарик. В голове внезапно щёлкнуло, и в меня водопадом рванулась энергия.