Математик

Ну, о'кей. Потом, так потом. Я расправил на столешнице лист бумаги, достал из пенала стерженек грифеля и приготовился записывать. Привычная атмосфера аудитории, знакомая за годы учебы в университете, даже доска за спиной преподавателя точно такая же, настроила меня на учебный процесс, и если абстрагироваться от косых взглядов местных студиозусов и не обращать внимания на серую кожу лектора, то можно почувствовать себя дома. Я выкинул лишние мысли из головы и весь превратился в слух.

Урок пролетел быстро. За окном раздался гулкий звук, как будто ударили в огромный металлический гонг. Преподаватель Мерхан достал из кармашка в кителе часы, похожие на те, что я видел у майора, и взглянул на циферблат.

— Урок окончен. Надеюсь, ваши тупые головы способны удержать хотя бы часть из того, о чем я говорил. Все свободны.

Вокруг началось шевеление, ученики поднимались со своих мест и шли к выходу, на ходу оборачиваясь и бросая на меня многообещающие взгляды. Но мне сейчас было не до них. Я обдумывал то, что услышал от наставника. Он просто повторил слова директора, кое о чем я и так догадывался, но и новой информации подкинул. Все остальные и так это знали, но для меня слова лектора стали откровением. Я находился в Империи Тарун, которой правил, конечно же, мудро и справедливо, Император Титус Третий. Большой портрет этого самого Императора висел над доской, и я смог в деталях его рассмотреть. На полотне был изображен анфас суровый рыжебородый мужик лет сорока пяти-пятидесяти, с густыми, сросшимися на переносице бровями, носом с горбинкой и тяжелым властным взглядом светлых глаз. Никакой мантии и короны на Императоре не было, только военного образца китель вроде того, что был на Аргисе Нолти в день его смерти, с похожей золотой вышивкой на стоячем воротнике.

Лектор говорил о том, что Империя Тарун, держащая под своей дланью половину этого мира, никому никогда не желала зла, и все народы сами пожелали влиться в ее состав, разумеется, совершенно добровольно, а соседняя Империя Света, конечно же, вероломно пытается напасть на мирную страну и вообще всячески строит козни. Я аж поморщился, когда это услышал. Слова лектора очень напоминали агитку времен Сталина, а наставник, если его переодеть в кожаную куртку и нацепить портупею с маузером, вполне мог сойти за революционного пропагандиста или политрука. Все понятно, мы — белые и пушистые, а вокруг враги и шпионы, которых надо выжигать каленым железом. Вернее, темные и пушистые. Интересно, они тут до Гулага уже додумались? Явственно пахнуло тридцать седьмым годом, и мне стало слегка не по себе. Неужели история повторяется в разных мирах, невзирая на то что в этом мире есть магия? Разница была только в том, что Империя Тарун изначально была темной. И народы и расы, в ней обитающие, принадлежали, так сказать, к темной половине силы. Темные эльфы, вампиры, оборотни, гоблины и кобольды. А также гномы и люди. И вот люди — то были самыми, что ни на есть, темными из темных. Во всяком случае, в речи наставника Мерхана прозвучало слово «некромантия», причем без всякого отрицательного контекста. Да и приснопамятный тюремщик Газур в день нашего знакомства упоминал о неких «некросах», которые в случае чего могут допросить мою голову. Хм… Интересно, а что в таком случае в школе делает светлый эльф? Мэрилл, как я понял, был все-таки светлым эльфом. Еще одна загадка.

Правил император не единолично. Он был главой Круга, решавшего все главные вопросы в империи. В него входили десять самых сильных родов, обладавших каждый своей магией. И в Круг входили исключительно люди. Лектор, перечисляя их, упомянул и род Нолти, после чего все ученики развернулись в мою сторону, и я опять ощутил на себе все те чувства, которые испытывали по отношению ко мне все присутствующие. Черт бы побрал этого Аргиса Нолти и его перстень. Перстень, кстати, я решил перепрятать, засунув его в щель в полу за кроватью. С ним я еще не разобрался, с этой золотой побрякушкой было явно не все так просто.

— Эй! — Меня толкнули в плечо, и я очнулся от своих мыслей. Рядом стоял Локк, хмуро обозревая меня из-под насупленных бровей. — Пошли, чего расселся? Тебя одного ждать будем?

Черт. Опять задумался и не заметил, как остался в аудитории один. Я вскочил на ноги, собрав листы бумаги, на которых записал кое-что из сказанного преподом. И самое главное — названия родов, входящих в Круг Высших — так официально назывался орган управления Империей.

— Это что у тебя? — Локк выхватил у меня из рук исписанный листок. — Это на каком языке?

Вот это прокол. Я совершенно забыл, что говорил кошаку о потере памяти, и записи на автомате делал на русском языке.

— Неважно. — Я вырвал лист бумаги из лап любопытного, как все кошки во всех мирах, Локка. — Кто там меня ждет?