Математик боя (СИ)

— Стоп! — Томура громко хлопнул в ладоши. — Для начала — выйди из-за дерева — трудно воспринимать такие ответы. Да и вообще — прекрати лепетать. У меня мозги сейчас вскипят…

Ломанные движения, остекленевший взгляд — именно такой перерожденному предстала тринадцатилетняя Наоми Сенджу. Стоит сказать, что даже в таком виде она была красива — шиноби вообще редко бывают «не в форме», особенно молодые девушки, но Наоми даже среди сверстниц выделялась своей красотой, доставшейся ей от матери.

— Неплохо выглядишь, — оценил Сенсома, значительно повзрослевший и выросший за два года и семь месяцев с тех пор, как они впервые увиделись. — И да — твой отец может повлиять на твою маму. Сама знаешь.

Девушка знала. По рассказам Тобирамы и некоторых домашних, Мито из клана Узумаки раньше очень здорово общалась с сиротой, стоящим сейчас перед дочкой Хокаге. В те времена он был учеником Мадары Учихи — нукенина, предавшего деревню и своего воспитанника ради своих эгоистичных целей. Тогда, говорят, по просьбе Первого, Мито души не чаяла в Сенсоме, и с виду казалось, будто Сенджу усыновили последнего из клана Томура.

Но после ухода Мадары все изменилось.

Мать Наоми спешно завершила обучение Сенсомы и занялась воспитанием дочери, некоторое время жившей вдали. Отец девушки оказался сильно занят обязанностями Хокаге, да он и раньше-то не особо много времени проводил с Томурой. Единственным, кто серьезно поддерживал связь с бывшим учеником бывшего Бога Шиноби, оказался Тобирама Сенджу — чуть ли не злейший враг всех Учих и Мадары в частности.

Альбинос изредка (раз в месяц или два) заходил к сироте на чай, исправно посещал его Дни Рождения и, о чудо, начал праздновать свои вместе с ним. Он не учил Сенсому, не настраивал против бывшего учителя и не заставлял на себя работать. Заместитель Хокаге просто болтал с сиротой на различные темы (известные только им двум).

— М-может, — Наоми кивнула, немного удивленная тем, что ее не собираются прогонять из святая святых странного маленького шиноби.

— Ну вот, — парень вернулся к своей работе. — Надейся на него. Да и сама не плошай — докажи матери, что можешь стать куноичи!

— Проще сказать…

Наоми не скрывала от самой себя — она была влюблена в юношу. И пусть многие скажут, что в тринадцать лет любовь невозможна, а сирота, брошенный всеми по нескольку раз, не привлекателен — девушке было плевать на злые языки. Тем более, что о ее влюбленности знала лишь она сама.

И Сенсома, успешно это скрывающий.

И Тобирама, с каким-то гастрономическим интересом следящий за этой историей.

Томура поражал Наоми… Всем… Он не был силен от рождения, как ее родные или друзья, он даже не был в средней категории силы — слабак до конца своих дней. Его родителей убили, когда он был совсем маленьким. Его ненавидели в приюте для сирот, когда узнали, что он — сын шиноби. Его бросил учитель, которому Сенсома верил. Его люто ненавидели Учихи, ранее спокойно принимающие сироту у себя в гостях. Порой казалось, будто на парня специально обрушиваются всевозможные беды, чтобы сломить его дух и тело.

Но он их, как будто, не замечал…

Засекреченный (не для Наоми, конечно) создатель двух запретных техник высочайшего ранга, сильнейший в тайдзюцу в своем поколении, возможно умнейший подросток в Конохе, он просто жил дальше, время от времени корректируя или изменяя режимы и виды тренировок и продолжая совершенствоваться. Он был весел, когда нужно, скромен и потрясающе силен для того, у кого столь низкие запасы чакры.

Сенсома Томура был гением, но его не признавал никто, кроме пары человек.

— А давно ты… — Наоми запнулась. — Знаешь?..

— С самого начала, — спокойно ответил Сенсома. — Тебе так интересно?

Не так себе представляла свое признание ему в любви Сенджу, совсем не так! Нужно выкрутиться! Например…

— Мама не дает мне изучать фуин так глубоко, как изучил ты…

Отчасти, это было правдой. Мито Узумаки строго ограничивала дочь, в то время как Хаширама наоборот — баловал девочку (а потом и девушку) всем, чем было можно. Но учить ее техникам он наотрез отказывался…

— Пожалуй, из меня не очень хороший учитель, — грустно усмехнулся перерожденный, вспоминая свою первую смерть. — Но и ты не с нуля будешь изучать. Если хочешь — я могу тебе помочь, но… Открытие Академии через четыре дня…

— Я согласна! — поспешнее, чем было нужно, кивнула Наоми. — Хотя бы так…

***

Два года в развивающейся Конохе пролетели незаметно. Сенсома тренировался, отсыпался, чертил фуин на полигоне и так по кругу. Иногда его расписание разбавляли приходы Тобирамы и нападения Учих.

Ненависть красноглазых была запредельна — за пару лет Томуре удалось знатно оттоптать им ноги в танцах. Некоторые жители деревни даже начали делать ставки на бои сироты и клановых, что дико бесило последних. Но они никак не могли перестать проигрывать… Конечно, Сенсома выигрывал не всегда и даже не в половине случаев, но даже так — Учихи чувствовали себя оскорбленными, причем регулярно и довольно часто.