Математик боя. Становление легенды (СИ)

Голос Тоширо прогремел над самым ухом юноши, а потом он выключился.

***

— Не так много людей могут похвастаться тем, что были здесь.

Сенсома огляделся. Он вдруг оказался на большой светлой поляне с невысокой чистой зеленой травкой. Солнце светило ярко, нагревая, но не безумно жаря, а пение птиц и общие звуки природы ласкали слух, заставляя облегченно выдохнуть и вновь вдохнуть, почти наслаждаясь вкусом свежего и чистого воздуха.

— Это рай, верно? — спросил Сенсома, развернувшись к говорившему.

В самом центре поляны, на холмике, одиноко стояло обычное ветвистое дерево. Яблоня, кажется. А под ним, подобрав ноги под себя, в позе лотоса сидел высокий старец с бледно-серой кожей и двумя рогами на голове. Он был одет в светлые белые одежды и держал в руке длинный и тонкий матово-черный посох.

Юноша глубоко поклонился тому, чье тело терзал всего мгновения назад:

— Рикудо-сама…

Отшельник Шести Путей по-доброму рассмеялся бодрым, никак не старческим смехом:

— Твоя учтивость обусловлена твоим поступком, или же ты и впрямь уважаешь меня, иномирец?

Перерожденный ни на секунду не удивился осведомленности истинного Бога Шиноби. Кто как не он должен знать, почему и как душа немолодого математика попала в этот мир?

— Существо такой силы в любом случае заслуживает уважения, — ответил он. — Но и за ваше тело я извиняюсь.

— Пустое, — махнул рукой старец. — Оно восстановится еще до того, как ты очнешься.

— Очнусь? — Сенсома удивился и покрутил головой. — Разве я не останусь… здесь?

— Это — всего лишь сон, юноша, — улыбнулся Рикудо, разведя руками. — Приглядись — здесь нет ничего реального.

— Рай не обязан быть похожим на нашу реальность, — пожал плечами юноша, после того, как мимо него пролетела поющая птичьим голосом сосиска. — Но, да, это странно…

— Ха-ха-ха-ха! — гулко рассмеялся Отшельник. — Мудрость, достойная писателя или философа! Но почему же ты пошел другим путем?

— Я себе не вру, — вновь пожал плечами перерожденный. — Всего лишь говорю правду. Не лежит у меня душа к писательству, пусть я и мог бы, наверное…

— Если бы тебя интересовали только битвы, ты бы не стал жертвовать собой, уничтожая мой труп, — отмахнулся Рикудо. — Можешь думать что хочешь, но мне действительно не получится соврать. Ты был таким раньше, когда только пришел в этот мир. Использовал всех вокруг только ради себя и своих сражений. С тех пор ты многое переосмыслил, даже немножечко влюбился. Завел друзей. У настоящих маньяков битв не бывает настоящих друзей.

— А говорите — не Бог и не Рай, — поддел Сенсома, садясь на траву рядом с Отшельником. — Вон как меня читаете.

— Так ведь это же твой сон! — вновь рассмеялся Рикудо. — Твой сон, твои мысли и твой я. С чего ты вообще взял, что у меня серая кожа?

— Я же не различаю цвета, — усмехнулся юноша, подхватывая красную божью коровку. — Ну… только если во сне. Видимо — выверт мозга. Так что там с моим путем?

— А все просто, — Отшельник повел рукой, отгоняя мелкую пташку, вздумавшую сесть на его посох. — Нет у тебя пути. Путь битвы — не твое предназначение. Я бы сказал, что твой путь — путь защитника, но тебе пока некого защищать.

— «Пока»? — не понял перерожденный.

— Пока-пока, — старец встал, отряхнулся. — Я верю, что ты найдешь это. То, что будешь защищать. А возможно Коноха, наконец, станет твоим домом. Второй, вон, понял все. Быстрее чем ты. И подсуетился, привязав тебя к деревне с помощью своего сына. Как думаешь, вырастив его, сможешь ли ты вновь спокойно рассуждать о том, чтобы переехать в Узушио?

— Не знаю, — юноша, оставшись сидеть, серьезно задумался.

— Ну вот и подумай, пока спишь, — кивнул Рикудо. — Посиди на зеленой травке, подумай. Кстати, раз уж я — Бог, — он усмехнулся. — Подарю тебе подарочек. Раз уж твои сны такие красочные, значит и по цветам тоскуешь.

— Это тоже — часть меня, — возразил Сенсома. — В сером мире не особо хочется жить полноценной жизнью. По крайней мере мне — тому, кто раньше различал цвета. После ухода Мадары я думаю о том, что мое новое зрение — отражение жизни бойца, которую я так люблю.

— Не твой это путь, — вновь покачал головой Отшельник. — Ну ладно… засиделся я что-то. Пойду.

— В добрый путь, Рикудо-сама, — парень встал и вновь поклонился. — Надеюсь вы правы, и я проснусь.

— Сегодня я точно прав, — кивнул Бог и неспешно пошагал прочь.

***

— Сегодня я точно прав! — вновь возбужденно повторил Амаки — главврач госпиталя Узушио. — Если его физические начало восстановилось после ТАКИХ повреждений, то и духовное, точно так же смешанное с началом самого! — он чуть пригнулся, проверяя, не ударит ли в него молния. Все обошлось. — В общем — оно тоже должно было восстанавливаться. А раз так, он очнется…

— Сейчас, — вполне нормальным голосом произнес Сенсома. — Доктор, у меня закрыты глаза, и они не открываются, это нормально?