Математик Боя. Возвращение (СИ)

Ближайшие к Сашими шиноби опали, являя миру сгустки Души Контроля. Они врезались в ее Барьер, пытаясь истощить его и пробиться внутрь. Они атаковали ее с безысходностью камикадзе. А она держалась внутри. С такой же безысходностью.

И тогда, уже почти вынутая Шинигами из чужого тела копия души Шоурая решила отомстить. Она ринулась навстречу клыкастой пасти, но в последний миг сменила траекторию и обрушилась на Сашими, используя нити чакры, которые она держала у своего подконтрольного!

Душу, обещанную Шинигами, захватить было уже нельзя. Но смертельно и жутко ранить — можно.

Сашими закричала, захлебываясь кровью, и ее Барьер опал. На девушку тут же набросились марионетки взбешенного Шоурая, втыкая в тело кунаи и мечи. Они не заметили — не собирались замечать, что Шинигами растворился в воздухе.

Растворился и забрал то, что предполагала сделка.

Но их все равно остановили.

Молодой желтоволосый шиноби оказался прямо в гуще стремящихся к телу марионеток и одним плавным движением куная разрезал их на части! Минато Намикадзе резким движением порвал на себе плащ Акацуки и тут же выбросил все утяжеленные кунаи и танто, хранящиеся под ним! Выбросил во врагов. В марионеток.

Когда они отступились, Минато прыгнул к телу спасшей его Узумаки и подхватил его на руки. Отдавать его безумцам на поругание он не собирался. Его сенсорские способности работали во всю, пытаясь помочь хозяину разобраться в том хаосе, что творился вокруг. Он будто бы очнулся от долгого сна, еще не до конца поняв, что сон по-своему таковым и не был.

Наконец, бывший претендент на звание Хокаге отыскал главу клана Сарутоби. И без раздумий прыгнул к нему.

Шоурай взвыл еще яростнее, а Като Дан, наблюдающий за всем через проекцию в пещере, скривился. Девчонка плюнула ему прямо в лицо.

Хорошо хоть сдохла!

Или нет?

***

Сенсома отлично чувствовал чакру каждого на поле. И когда чакры Сашими не стало, он лишь кивнул самому себе.

Ему будто бы показалось, что он слышит ее слова. Что она говорит ему в уши о любви, о жертве и… плачет. На миг Бог Шиноби остановился, и еле дышащий, загнанный его силой Изуна удивленно расширил глаза. А сам Узукаге закрыл свои золотые и сложил ладони вместе. В короткой молитве, он проводил свою верную помощницу.

Конечно, как и она, он знал, что ее ждет. Знал и… а, впрочем, мог ли он ее удержать? Конечно нет. Мог ли спасти сейчас от самопожертвования? Конечно да. Но она бы попросту не приняла этого. А за двадцать три года совместной жизни он научился уважать ее чувства.

— Девка убита! — отчитался Изуне один из Шоураев. — Но она… освободила Минато.

— Что? — переспросил тихо Учиха. — Ты… Что ты сказал?

— Шлю…

Договорить ругательство он не успел. Клинок снес ему башку. И остальные марионетки отшатнулись. От Изуны. А Учиха прямо посмотрел на Сенсому.

— Твоей утрате я сожалею. Но мы все еще враги.

— Да, — хрипло ответил Сенсома и неспешно шагнул вперед. — К сожалению.

— К сожалению, — кивнул Изуна.

А после закричал от боли в сломанной руке.

***

— Ты уже еле держишься, «равный»! — смеялся Зак, обрушивая свою мощь на закрывшегося в оборону Ловена. — Я уничтожу тебя, размажу и проглочу! Ты — никто и ничто! Я просчитался сегодня?! Я никогда не просчитываюсь! Ты просто заставил болвана-Шоурая прислушиваться к моим словам внимательнее, а эта девчонка… Ха! Да будет тебе известно, что она сдохла!

— Автор написал тебя не только редкостным ублюдком, — ответил пыхтящий от натуги Брау. — Но еще и лжецом…

Внезапно шквал магии прекратился. И Ловен краем уха услышал вопль боли. Он бы не узнал голоса Изуны, но это и не имело значения. Прямо сейчас над полем битвы разлилась странная тишина.

И он уже знал, почему.

— У-О-О-О-А-АР-РААААА! — в исступленном гневе завопил старый Архимаг, оглашая все поле битвы своим боевым кличем!

Ему вторил Сенсома. Их поддержал Хирузен. И даже Данзо присоединился к воплю ярости. Но Ловен их не слышал. Он больше ничего не слышал из-за стука крови в ушах. А после он атаковал.

Зака смело к чертям собачьим с того места, где он только что стоял! Архимаг даже не успел среагировать, как Брау уже навис над ним и опустил свой костлявый кулак на его лицо! Он вложил всю свою силу в заклинание, чтобы отбросить Зака, а теперь использовал то, что не было просчитано врагом — свою ярость. Свой гнев. Свою скорбь.

— ОНА БЫЛА МНЕ КАК ДОЧЬ! — кричал заливающийся слезами старик, пиная молодого, с виду, юношу.

Он бил его руками и ногами. Некрасиво и неэффективно — Сенсома даже не назвал бы это ударами, но Архимагу Заку этого хватало. Умный враг мог прочитать заклинания и блоки, но вот такой яростный и совершенно дикий напор ему был неподвластен. А Ловен бил, кричал и рыдал, скорбя по молоденькой глупышке, которой уже, вообще-то, было за сорок.

Бил, кричал и плакал. Бил…

И в какой-то момент выдохся.