Математик Боя. Возвращение

Вдруг за спиной чакра изменилась, молниеносно окрасившись в желтоватый цвет. Сенсома тут же узнал ее, оскалился еще сильнее и позволил утяжеленному кунаю бесполезно сломаться о свою спину. Минато-Шоурай тут же отскочил, но его все равно нагнал Бог-Дракон листа, сформированный левой рукой.

И рядом с ним на ноги приземлился Изуна.

— Какая встреча, — хлопнул Учиха в ладоши радостно. — Сен-кун, а ты что тут забыл?

— Ничего, — весело отсалютовал ему клинком Математик Боя, мимоходом разрубив надвое особо прыткую марионетку. — Я все помню. Вам сегодня жопа!

— А у нас другие планы, — оскалился Изуна в ответ и распаковал свой меч. — Но от танца с тобой, ты знаешь, я никогда не откажусь.

— Развлеки меня подольше!

Эта поражающая размахом и значением битва только начиналась.

Сашими Узумаки и Ловен Брау

— … Поэтому я прошу вас, Узукаге-сама!

Молодая девушка из клана Узумаки, еще даже не перешагнувшая порог двадцатилетия, низко поклонилась своему Каге и непосредственному начальнику. И даже еще ниже, падая на колени. Ее алые волосы спадали по плечам на пол, но Сашими было все равно.

Она была одной из талантливейших куноичи клана. И самой молодой из списка, это точно. И именно эти качества, вкупе с ее внезапно разгоревшимся упорством, позволили ей всего за полгода доказать свои таланты и верность и стать личной секретаршей нового Узукаге. Того самого, о котором ходили легенды как в клане, так и во всем мире.

Величайший шиноби, он был старше ее почти вдвое, но внешне казалось, будто бы даже и вчетверо. Года не прошло с тех пор, как он потерял семью, потерял свою преданность Конохе и Стране Огня и потерял интерес к битвам. Его золотые глаза казались тусклыми огоньками, по сравнению с тем пожаром, что пылал в глазницах, когда он ворвался на поле боя в самую ставку Мизукаге, когда спасал ее семь месяцев назад.

Он повернулся и немного изумленно взглянул на секретаршу. И лишь помахал рукой, без толики интереса:

— Мне не нужна защита.

Почему Сашими вспомнила это сейчас?

Кунай прошел у самого ее лица, и Узумаки сделала обратный фляк, разрывая дистанцию с очередной марионеткой. Наученный горьким опытом, Шоурай не бросился сразу за ней, а подождал пока его двойники обойдут куноичи по бокам. Но она видела это, а потому сама шагнула к нему вперед.

За прошедшие двадцать минут сражения, Сашими использовала все свои умения, чтобы быть эффективной вспомогательной единицей тем монстрам, с которыми она сюда пришла. В мире шиноби ошибочно предполагалось, что чем старше шиноби становится, тем слабее он сражается. В клане Узумаки это считалось глупостью. И Сашими прекрасно видела, почему.

Математик Боя бушевал в самом центре поля битвы и даже не думал замедлять счетчик вражеских потерь. Он вихрем и торнадо, лавиной и извержением вулкана бедствовал, неся армии Шоурая разгром. Его поддерживал Профессор, Третий Хокаге, считающийся, когда-то ему стопроцентной ровней. Пожилой Сарутоби филигранно исполнял сложнейшие техники, комбинировал их при помощи клонов и при помощи этих же самых клонов кое-где даже заваливал многочисленного Шоурая своим числом. Глава Корня вел дуэль со своим давним врагом, и никто в мире не смел бы заявить, что сама Тьма Мира Шиноби в этот день была менее разрушительна, чем его друзья детства.

И даже древний Архимаг Ловен был им ровней, сжигая целые отряды и обрушивая на единичных противников какие-то страшные проклятия.

Да, до этого момента Сашими только и могла быть им вспомогательной единицей, но теперь накал увеличился. И ее способностей в поддержке перестало хватать. Поэтому она вышла в открытый бой.

Клон Шоурая не успел за ее движением — так быстро и крепко Узумаки вложилась в удар. Воздух содрогнулся, и враг изломанной куклой отправился в полет. Даже если жизнь все еще будет теплиться в этом теле после падения, оно уже не встанет. Просто физически не сможет.

Двое обходивших девушку клонов замешкались. Шоурай не ждал от секретарши такой силы.

— А ты быстрая, — хмыкнул один из них.

— Нет, не быстрая, — пальцы с алым маникюром резво устремились к любимой кофточке, украшенной уникальными фуин. — Пока еще нет.

Резким движением Сашими сорвала первую пуговицу, застегнутую у самого горла. Потом вторую, на груди. Третья и четвертая, находившиеся еще ниже, полетели следом.

— Мне! — догадалась однажды Сашими, вновь стоя на коленях перед своим Узукаге. — Это мне нужна защита!

Она любила его, этого Бога Шиноби. И это была та самая безумная «любовь с первого взгляда». Она влюбилась в него тогда, когда он спас ее. Влюбилась за силу, за бесстрашие и за его боевой интеллект. Влюбилась во внешность и характер, хотя совсем его не знала. Влюбилась полностью и без остатка.

И безответно.

Но, тем не менее, она продолжала становиться лучше. Лучше для него. Чтобы лучше служить ему. Чтобы быть рядом. Быть полезной такому человеку.