Математик Боя. Жизнь сильнейшего (СИ)

— Ты о магии? — вскинул бровь Архимаг. — Бред! Никаких лишений. Я не трачу ману в повседневной жизни, как это делают всякие придурки. Она есть, ее нет — меня это не волнует. Моя личная цель куда глубже, чем магия или приказы Главы. И давай без тупых вопросов, шиноби-сама — все дело в моей вере. Ты не поймешь, так что просто прими это — я хочу сопровождать вас.

— А я очень сильно хочу сопровождать вас, — донеслось от входной двери.

Архимаг, трактирщик и четверо шиноби обернулись — в многострадальных дверях таверны стоял рослый мужчина в военной форме. То, что форма была военной, было понятно по ее внешнему виду и выправке ее носителя, однако, шиноби не видели этой формы раньше — стражники и солдаты, встреченные ими до этого, были одеты иначе.

— Личная королевская гвардия короля Ахмата, — пробурчал в кружку Ловен. — Сиверия… третьего, вроде.

— В деле замешана гильдия нашего королевства и целый населенный пункт, — вежливо склонил голову гвардеец. — Король не выставляет вам обвинений, но выражает искренний интерес в скорейшей беседе. Меня зовут Гален, и мы с моими людьми присланы сюда, дабы сопроводить вас к его величеству. Прошу вас о понимании.

Сенсома переглянулся с учениками, ждущими его слов, и остановил взгляд на Архимага.

— Что думаешь, Ловен? — спросил он, наконец.

— Я думаю, что если у них не наливают, то они — хреновые военные, — осторожно встал все еще побитый проводник. — Так что пошли быстрее, пока без нас все не выдули!

***

— Уже совсем скоро, — тяжело вздохнул дряхлый старик, сидящий на бело-золотом троне в огромном зале. — Уже очень и очень скоро…

Молодой лакей — совсем юноша, чутко вслушался в слова своего повелителя и коротко кивнул.

— Хотите узнать последние новости, ваше величество?

— Я узнавал их полчаса назад, — сипло ответил старик. — Вызови Тассена и людей — мне нужны ноги.

Юркий, ловкий и беспрекословно послушный — юноша выскочил из тронного зала ужом, оставляя своего повелителя всего на сотую долю секунду — уже в следующий миг он вернулся. Этот мальчик был способным — как один из потомков своего повелителя, он обладал врожденным даром к управлению темной чакрой. Возможно, он бы смог стать неплохим сосудом для Бога Боли и Страдания, однако, в этом не было смысла, ведь есть вариант гораздо лучший.

Мечник вошел в зал в сопровождении четырех солдат. После поражения Математику Боя Тассен стал куда более кротким — вот и сейчас воин лишь безмолвно поклонился своему повелителю и учителю и скомандовал своим людям работать.

Шиноби Страны Неба синхронно подняли тяжеленный трон вместе с сидящим в нем Императором.

— Шиноби… — тихо усмехнулся Император себе под нос. — А ведь вы ими никогда и не были. Или были? Что есть шиноби, и где та грань между ними и теми, кто может использовать чакру? О, ответ скрыт в темной чакре, я полагаю… Кхе! Скоро… скоро монополия на нее будет только у Бога…

Солдаты несли трон чинно и неспешно, оберегая правителя в нем, однако, до нужного помещения они добрались достаточно быстро. Тассен коротко скомандовал охранникам, и те шустро начали открывать двери, преодолевая многочисленные засовы, замки и печати. Громоздкие меры предосторожности, но они оправданы — в той бутылке заперт даже не джин, она хранит в своем чреве Бога…

— Наша Страна во многом похожа на секту, — неожиданно продолжил монолог Император, заставив своих людей сбиться с ритма. — Мы верим в одного Бога и живем ради его воцарения… Мы получаем его дары и боремся за большее… Как приятно. Приятно знать, что твою веру разделяет столь великое множество людей.

— Ваша вера поддерживает всех нас, — тихо шепнул Тассен сзади.

— О да — одних она лечит, а других калечит, — хрипло рассмеялся Император, а двери перед ним распахнулись. — Как думаешь, что имеет место здесь?

Помещение, в котором оказался правитель, больше было похоже на смесь лаборатории и пыточной камеры, чем на храм Бога. Небольшой «предбанник» был отделен от основной площади помещения тяжелым стеклом, за которым Император разглядел своими слепыми глазами маленькую каморку, забрызганную кровью, и узника в ней, прикрепленного к стене цепями.

Когда-то высокий и мускулистый, теперь узник был худ и горбат. Его длинные, некогда, темные волосы стали еще длиннее, но выцвели, приобретя сальный оттенок. Из одежды на нем была лишь какая-то рванина в области паха — в остальном он был гол.

Хотя нет… одежда была. И не просто одежда, а одеяние из чистой ненависти и боли. Торжественный наряд!

— Ты так прекрасен, сын, — прошептал Император, смотря на своего ребенка. — Так уничтожен… Уродлив… Как весь этот мир. Ты и есть — весь мир! Ты просто олицетворяешь его и будешь олицетворять, когда придет Джашин. Ты символизируешь его силу!

Узник лишь качнул головой, показывая, что слышит старика даже из-за стекла.