Математик Боя. Жизнь сильнейшего

— Математик Боя хочет закончить битву побыстрее, — Теро шумно выдохнул. — Настали по-настоящему темные времена. Кстати, если ты передумаешь и захочешь поменять нынешний контракт на контракт на яблоки, я буду не так уж и расстроен.

— Ни за что в жизни! — рассмеялся шутке Сенсома.

А потом они бросились в бой.

Положив руку на могучую спину Соника, Сенсома ускорялся вместе с ним, что вместе с использованием им Шестых Врат и Врат Направления делало их дуэт нереально быстрым даже для способностей Мечников. Они настигали и сражали их по-одному. Сенсоме были безразличны их жизни, да и смерти тоже. Поэтому он не особо контролировал, выживали ли Мечники после его атак или нет.

Теро громил армию, пытающуюся пробиться к своим командирам. Один древний Дух против толпы маленьких человечков — он бы не уничтожил всю армию, но удерживал ее уверенно. Да и не особо стремилось большинство шиноби его преодолеть — идти в лапы к Математику Боя хотели, разве что, идиоты.

Орочимару, Майко и Фугаку, не сговариваясь, поддержали Теро. Учителю их помощь только помешает — Мечники все еще остаются непреодолимыми для них противниками. А вот с огромным седым, похожим на гигантского медведя, ежом юные шиноби будут как никогда эффективны.

Сенсома отразил очередной выпад Сатоца, распечатал фуин на левом предплечье и швырнул в лицо мужчине разноцветный песок. Тот задержал дыхание, но замерцавшие перед глазами песчинки и оглушительный скрип подействовали на него, и он оказался во власти гендзюцу. Но ненадолго — Соник, разогнавшись, насадил его тело на свои удлинившиеся иглы.

Кровь окропила зверя.

— Помоги господину Теро, — кивнул ежу Сенсома, шагнув к хмурому Генгецу, все еще бездействующему. — Тут я справлюсь.

— Если я заблужусь, со мной же ни один медведь дружить не станет — испугается до смерти! — фыркнул еж, поворачиваясь. — А ну и еж с ним, медведем. Я себе Озина найду. Где-то тут чакра моего коллеги мелькала…

Он ускорился ровно в тот момент, когда последний из Мечников выпрыгнул на Сенсому из тумана.

— Я не знал, что ты такой верный, Орои! — заблокировал его чудовищный меч Сенсома.

— Ты вообще мало знаешь, Математик! — оскалился командир Мечников. — Обо мне, о моих людях, о моей Стране. О да, представь себе, великий Бог Шиноби, я патриот своей страны! И ты! Ты… ты для нее сейчас главная опасность!

Обезглавливатель взлетел в воздух как пушинка, и так же мягко приземлился прямо в раскрытую ладонь Сенсомы. Он блокировал чакру в металле, преодолевал его естественную прочность и выигрывал у его хозяина в мастерстве. Их поединок больше походил на схватку верного пса и медведя — дикий зверь жаждет разорвать хозяина, но верный друг жертвует собой, выигрывая время.

И Сенсома не сомневался — Момочи выигрывает время для своего Каге.

Но… что это меняет?

В очередной раз отбросив от себя Обезглавливатель, Сенсома проткнул легкое Орои. Мечник, во всю использовавший свою чакру, свое тело, свои навыки и знания, полученные им за его длинную, для шиноби, жизнь, сплюнул кровь. Прямо в лицо Сенсоме. Презрительно. Сейчас он смотрел в лицо своей смерти, и совершенно ее не боялся.

— Я бы оставил тебе жизнь, — уважительно потянул Сенсома, проворачивая свой клинок у него в груди. — Но тогда проявление моего уважения к твоей верности станет смертью для многих хороших людей.

— Нет… хороших и плохих, Математик, — прохрипел Орои, цепляясь за рукав его плаща, будто бы надеясь, что это поможет ему выиграть еще времени. — Нет… правых и нет виноватых… хах… Если только свои и чужие. Твоя правда и… моя. Сегодня ты победил… Завтра… завтра умрешь.

— Не завтра, — Сенсома вынул меч, чувствуя, как с металлом тело противника покидает и душа. — Но ты прав.

Перестав следить за дождем во время боя с Мечниками, Сенсома прекратил технику снега. Вновь зашумел ливень. Но, наверное, хотя бы это он может сделать для Орои — позволить ему умереть посреди любимой им Воды. И стихии и Страны.

Противник мертв, а уважение отдано. Пора заканчивать миссию.

— Ты можешь уйти, Генгецу, — Сенсома резким взмахом стряхнул кровь с меча. — Оставь девушку и командуй отступление. Я не трону твоих людей.

— Как мило ты оценил его жертву, Математик, — скривился Мизукаге, все так же не двигаясь, впрочем, его лицо тут же обрело простодушие. — Ах, ладно, давай не будем ругаться. В конце концов, это же первый раз когда великий Математик Боя противостоит целому Каге.

— Я дрался с Бьякуреном, — вспомнил Сенсома и Хозуки разочарованно надул губы. — И с Хирузеном. И Тоширо. А еще с Казекаге Чие.

— А-а-а-а! Ладно-ладно, неплохо. Я и позабыл об этом. Знаешь почему? Тогда они были не в лучшей форме. Более того, ты тогда еще был совсем малышом. То, что происходит сейчас — история. Я бы даже сказал — легенда. Значительно, правда? Не по этому ли ты пришел за мной?

— Я пришел за девушкой, — легкий кивок в сторону Узумаки. — Твоя жизнь мне не нужна, я же сказал. Уходи.