Математик для наследницы

— Нет, — сказал, как отрезал, прежде чем впихнуть в какую-то каморку со швабрами, темную вот прям реально как чулан! А еще воняющую плесенью и мокрыми тряпками.

— Слушай, ты, я ведь реально про олимпиаду спросить хотела.

— Ага, и небось вновь сбежать решила куда-то? Все? Сделала свои дела? Кому и что ты передала? Говори!..

— Ч… — чуть не проорала в голос закономерный вопрос. Если бы не ладонь Леймара.

— Так, только не орать, — сказал и убрал ладонь, правда, переместил ее на мое плечо: — Я знаю, что Живьен за тобой следит. А еще и информатик в учительскую водит. Ну-ка, давай говори уже, что задумала. Или я откажусь помогать тебе вовсе.

Близко. Он стоял слишком близко. А еще эта вонь… Раздражает!

— Ха. Прям возьмешь и откажешься от контракта с Соерсом? Не поверю. И кстати. Я знаю, что тебе нужно. Еще когда отец был жив, Филипп хотел заполучить акции европейского агрохолдинга, основного конкурента — Бондюрьи. За них он готов был на мне жениться. Вот только мы с Соерсом поцапались и помолвка не состоялась.

— Да ну? — Голос Чулана ничуть не звучал удивленным.

Неужели не то? Хотя сейчас, когда он стоял так близко, мне показалось, что ему вообще все до лампочки, потому как другая рука тут же приземлилась на мою шею, сжала. Правда, вопреки ожиданиям я услышала и вовсе жестокие слова:

— И что же ты тогда сделала? Продала их через посредника? Диштгольда или Годара?

Все понятно. Он мне не доверяет. И снова почву чуть не выбили у меня из-под ног. А сердце противно заныло в груди, сбившись с ритма.

— Нет, я их не продавала, — непонятно зачем сказала правду. — И я по-прежнему планирую их отдать взамен на твою помощь.

Скривилась. Умолять и просить не в моем характере… Но с таким количеством проблем одна точно не справлюсь. Разве что обналичу карточку Леймара и скроюсь по-тихому. Но, увы, столь подло поступить с Чуланом не могу. Уже не могу.

А математик словно мысли мои прочитал:

— Все? Надумала бежать?

— Нет! Но я действительно не планирую участвовать в олимпиаде штата.

И вот вроде ничего такого не сказала, но после моих слов Чулан, похоже, разозлился. Потому как голос его звучал раздраженно:

— А я не планировал ввязываться во всю эту авантюру, Кристина. Жизнь порой играет с нами злую шутку. И сделай над собой усилие, не порть еще больше ситуацию, в которой оказалась. Что? Думаешь, легко сменишь документы и скроешься? Да только вот Ричи и Доуд тебя нашли. А Дин и вовсе вел от самого аэропорта. Не считай себя самой умной, не надо. Найдутся люди и умнее.

Боль, тупая и острая одновременно, вновь пронзила сердце, и я сделала судорожный вздох. Я не просила. Не просила озвучивать его все то, что и так знаю! Вот же упырь! Подмять меня решил или задавить морально? Однако не с той связался. Все. Надоело.

— Зачем ты мне говоришь все это? — произнесла холодно, выставив вперед руки, чтобы отодвинуть его от себя. Повела плечами, дернула головой.

В ответ же только и услышала:

— Вот же настырная!

И он снова меня поцеловал. Точнее попытался. Встретив своим языком мои стиснутые зубы.

— А ты приставучий… Убери от меня свои руки! Мне надоело, что ты постоянно припираешь меня к стенке и лапаешь. А еще лезешь с поцелуями. Я же и в суд на тебя подать могу.

— Как кто? — съязвил он тут же. — Как Кристина Смит? Не смеши. И куда ты пойдешь? Гараж сгорел. Хозяин на тебя зол, хоть я и сунул ему денег на ремонт. Ах, карта с деньгами, да? Могу заблокировать. Учти, Кристина. Я же тоже не добрый и пушистый. А могу быть злым и колючим.

Этот злой и колючий действительно отпустил меня и отступил на шаг. А я на него чуть не закричала. Рука сама потянулась вверх, чтобы залепить пощечину.

И… сделала это, оглушая нас обоих звуком громкого такого шлепка. Почему Леймар не сопротивлялся?!

— К черту все… — только и пробубнил он, вновь стиснул меня в объятиях. — Извини, Крис, я перенервничал. — В этот раз он коснулся губами моих губ, легонько так, щемяще приятно. Затем и вовсе попросил: — Скажи, прошу тебя, к кому ты приехала?

И я почти сдалась, почти… закрыв рот в последний момент. Затем все же сжалилась, но не до конца, памятуя о его жестоких словах:

— Не к Годару и не к Диштгольту уж точно. Живьен сам ко мне прилип с первых занятий, на которые умудрилась попасть в поисках…

И вот тут я чуть не проговорилась. Вовремя осеклась.

— В поисках кого? — подтолкнул меня Чулан ответить. Только я и так уже сказала много лишнего.

— Никого, а чего, — попыталась сбить его со следа. — Не скажу. Но точно не из-за смазливого француза или очкастого… не пойми кого.

Жаль, конечно, говорить такое о Сеймусе. Но Леймар, похоже, купился и успокоился. А вообще, с какого такого перепугу он мне тут устраивает сцены ревности? Или же реально переживает, что я его предам и свалю?