Математика жизни и смерти. 7 математических принципов, формирующих нашу жизнь

Однако после смерти Гарри результаты вскрытия Кристофера были пересмотрены. Порез губы и синяки на ногах, первоначально списанные на результаты отчаянной реанимации, получили более зловещее толкование. При повторном анализе сохраненных образцов тканей Кристофера патологоанатом, приняв во внимание следы предсмертного легочного кровотечения, пропущенные при первом обследовании, предположил, что причиной смерти было удушение.

Вскрытие Гарри показало следы кровоизлияния в сетчатку, повреждения позвоночника и разрывы в тканях головного мозга – ключевые признаки того, что Гарри могли затрясти до смерти. Сличив результаты двух вскрытий, полиция сочла, что у них достаточно оснований для ареста Салли и Стива Кларк. Королевская уголовная прокуратура решила не предъявлять обвинения Стиву (поскольку на момент смерти Кристофера его не было на месте преступления), но Салли обвинили в убийстве обоих ее сыновей. В последовавшем за этим судебном процессе была допущена не одна, а четыре математические ошибки – в результате произошло то, что часто называют крупнейшей судебной ошибкой Британии. Рассказывая историю Салли, мы обсудим порой трагические, но уже ставшие тривиальными судебные ошибки, которые возникают вследствие ошибок математических. По ходу дела мы познакомимся с участниками подобных драм: преступником, чей обвинительный приговор был отменен на основании математической формальности; судьей, чье слабое знание математики могло поспособствовать освобождению Аманды Нокс, печально известной американской студентки, обвиненной в убийстве. Но для начала давайте разберем дело французского офицера, сосланного на каторгу за преступление, которого он не совершал.

Дело Дрейфуса

Математика в зале суда имеет долгую и не самую славную историю. Первое примечательное злоупотребление математикой произошло в связи с политическим скандалом, который разделил Французскую Республику на два лагеря и прогремел по всему миру как «дело Дрейфуса». В 1894 году французская уборщица – она же сотрудник контрразведки, работавшая под прикрытием в немецком посольстве в Париже, – нашла выброшенную записку. Ее автор предлагал немцам купить французские военные секреты по сходной цене. Находка спровоцировала лихорадочный поиск «крота» среди высшего офицерства французской армии. Французская «охота на ведьм» окончилась арестом артиллерийского офицера, эльзасского еврея, капитана Альфреда Дрейфуса.

В процессе военного трибунала, отмахнувшись от вердикта эксперта-почерковеда [83], усомнившегося в виновности Дрейфуса, французские власти обратились к главе парижского «Бюро по установлению личности» Альфонсу Бертильону [84], который никогда не был специалистом по почерковедению. Бертильон в довольно невнятном заключении путано утверждал, что Дрейфус намеренно исказил свой почерк, дабы создать ложное впечатление, что кто-то попытался подделать записку. В доказательство Бертильон представил замысловатый математический анализ, основанный на ряде сходств отдельных штрихов пера в повторяющихся многосложных словах в записке. Он утверждал, что вероятность сходства между штрихами в начале или в конце любой пары повторяющихся слов составляет 1/5. Далее он подсчитал, что вероятность четырех совпадений, обнаруженных им среди двадцати шести начал и окончаний тринадцати повторяющихся многосложных слов, составляла 1/5 в кубе, что давало ничтожное соотношение 16 к 10 000, и сделал вывод, что случайное появление таких сходств было крайне маловероятным. Бертильон предположил, что это сходство «вероятнее всего, стало результатом тщательных и целенаправленных действий, что выдает преднамеренность – возможно, шифр»[85]. Его аргументации было достаточно, чтобы убедить или, по крайней мере, озадачить семь присяжных. Дрейфус был осужден и приговорен к пожизненному заключению в одиночной камере в пустынной исправительной колонии на острове Дьявола, в нескольких милях от побережья Французской Гвианы.

Математические выкладки Бертильона были настолько туманны, что ни команда защиты Дрейфуса, ни присутствующий в суде правительственный комиссар не поняли ни одного из его аргументов. Скорее всего, судьи пребывали в таком же замешательстве, но псевдоматематическая риторика настолько их запугала, что они не решились ничего возразить. Лишь Анри Пуанкаре, один из самых выдающихся математиков XIX века (с ним мы снова встретимся в шестой главе, когда столкнемся с его «задачей на миллион долларов»), удалось разобраться в хитросплетениях бертильоновских формул. Через десять с лишним лет после того, как Дрейфусу был вынесен приговор, Пуанкаре привлекли к делу, и он быстро обнаружил ошибку в расчетах Бертильона. Вместо того чтобы вычислить вероятность четырех совпадений в списке из 26 начал и окончаний в тринадцати повторяющихся словах, Бертильон вычислил вероятность четырех совпадений в четырех словах, что, естественно, гораздо менее вероятно.