Матери

Норма повесила трубку и села рядом с какой-то толстухой, похожей на наркоманку. У той на шее, внизу, виднелся толстый лиловый след от уха до уха, как будто ее душили.

Герберт прибыл в сопровождении полисмена лет двадцати, который был на одно лицо с его сыном Бренданом.

Он снял с головы стетсон и сжал его в руках.

– Ты в порядке? – спросил он, поцеловав ее в одну щеку, потом в другую. – Понимаю, это тяжело, но ты должна мне все рассказать с самого начала.

Норма на мгновение задумалась. Уже второй раз ей представилась возможность во всем сознаться. Довольно просто было назвать имя девчонки, которая напала на Синди, – всего-то пять букв.

Но в таком случае обязательно всплывет и все остальное.

Все началось с того, что Томми надругался над этой девчонкой в моем доме. Ах, нет… вот дура!.. на самом деле все началось десять лет назад, когда я хладнокровно расправилась с собственным мужем, потому что он разрушил жизнь моего сына.

Норма приложила руку ко лбу, и ей показалось, что он горит.

– Не знаю, Герберт, все никак не могу взять в толк. Я была в саду, а Синди сидела в гостиной и смотрела телевизор. Потом я услышала, как машина рванула с места, и тут закричала Синди. Все произошло очень быстро. Я ничего не смогла поделать.

– Сначала поджигают машину Томми, а теперь вот это… Ты должна хорошенько подумать, Норма. Может, у кого-то зуб на тебя?

Машина, эта чертова машина… Он же полицейский и вынужден сопоставлять факты…

– Зуб на меня? Но кто способен сделать такое?

Девчонка, которую я заперла в подвале, струсив так, что душа ушла в пятки? Девчонка, которая уже наверняка отдала бы концы, если бы Грэм не выпустил ее на свободу? И что бы ты сделал, Герберт, если бы знал, что я натворила? Все, что я натворила ради них?

– В таких делах важна малейшая зацепка. Месяц назад в округе Салин двое напали на женщину в ее собственном доме – думали, она хранит наличность в гостиной. Они забили ее до смерти бейсбольной битой. Но девочка… Господи, до чего же ужасен этот мир! – Герберт откашлялся и нахлобучил шляпу. – Ладно, понимаю, сейчас не самое подходящее время, но, может, ты знаешь…

– Нет, – отрезала она. – Я ничего не знаю, они ведь не оставили никаких следов.

– Они? Думаешь, нападавших было несколько?

– Но ты же сам сказал, что на ту женщину напали двое!

– Это лишь предположение, Норма. Как бы то ни было, мне придется поехать к тебе и поискать улики, любые, какие только возможно.

– Делай как знаешь, – сказала Норма так, словно его слова пробудили в ней надежду.

Мысленно же она взмолилась, чтобы он ничего не нашел.

Грэм

Переходя Коммершиал-стрит, Грэм услышал слева автомобильный сигнал и поспешил к тротуару. Мимо него, взвизгнув шинами, пронесся серый «Тандерберд» – водитель, хватив кулаками по рулю, что-то прокричал вслед Грэму.

Простая мысль, что ему нужно в больницу, ввергала его в ужас.

Он боялся снова столкнуться с матерью.

Боялся застать сестренку уже мертвой, покрытой белой простыней.

Но он должен был знать точно. Неизвестность становилась просто невыносимой.

Прохожие спешили мимо по своим делам. Был обычный день в обычном городке на Среднем Западе. А в двадцати километрах отсюда стены гостиной одного дома были забрызганы кровью девочки. И эта новость скоро разлетится по всей округе, точно чума. Грэм уже их слышал и видел, как они мельтешат у него перед глазами, эти серенькие душонки, охочие до любых сенсаций…

В городе об этом только и говорят… Кто-то проник днем к Хьюиттам… Девчонку увезли в больницу…

Такая миленькая девочка… И была так жестоко искалечена средь бела дня… В то время как ее мать вроде бы просто отдыхала в саду… В подобных историях зачастую виноватыми бывают матери, а эта особо не миндальничала с дочерью…

Заявляю с полной ответственностью: она ее била, об этом мне сообщила миссис Бернс… Совершенно верно, синяки на руках… Девочка была такая грустная, когда ее видели последний раз, уж я-то в таких вещах разбираюсь…

Они такие странные!..