Материя

– Да, но пустотелы – они особенные. – Квайк поднес руку ко рту. Длинные пальцы. Кажется, он зарделся. – Извините. Вы жили там. Мне ли говорить о том, какое это сказочное место.

– Для меня это… это дом. Место, где ты вырос, может кому-то показаться экзотическим, а для тебя это дом, где ты играл и шалил. Это всегда что-то обычное. А вот все другие места – такие необыкновенные.

Она отхлебнула из стакана. Квайк попыхтел трубкой. Пунванджи глубоко вздохнул, не открывая глаз.

– А вы? – спросила она, вспомнив про хорошие манеры. – Вы откуда? Можно узнать ваше полное имя?

– Астл-Чулиниза Клатсли ЧФ Квайк дам Уаст.

– ЧФ? – переспросила она. – Буквы «Ч» и «Ф»?

– Да, буквы «Ч» и «Ф», – подтвердил он, слегка кивнув с озорной улыбкой.

– Это аббревиатура?

– Да. Только это тайна.

Джан Серий с сомнением посмотрела на него. Квайк рассмеялся, раскинув руки.

– Я много путешествую, госпожа Серий, я – Бродяга. Я старше, чем кажусь. Я встречал многих людей, многое давал, делил и получал. Побывал едва ли не всюду. Я встречался со всеми основными эволютами, разговаривал с Богами, делился мыслями с сублиматами и вкушал, насколько это доступно человеку, нечто вроде радости, мчась через то, что Разумы называют Бесконечно Забавным Пространством. Я уже не тот, что был, принимая свое полное имя, и больше оно меня не определяет. Тайна в центре моего имени – вот максимум, чего я заслуживаю. Верьте мне.

Джан Серий задумалась. Квайк назвал себя Бродягой (говорили они на марейне, языке Культуры, в котором имелась фонема для обозначения прописных букв). Всегда существовали люди Культуры – или, скорее, выходцы из Культуры, – которые так себя называли. Ей казалось очевидным, что это особый класс общества. Они и в самом деле бродяжничали. Большинство не покидали пределов Культуры – перемещались с орбиталища на орбиталище, с места на место, странствовали на лайнерах или трамперах, а если удавалось, то и на кораблях Контакта.

Другие скитались среди прочих эволютов и претендентов, перебиваясь – при встрече с потрясающе отсталыми обществами, еще даже не отказавшимися от монетарного обмена, – межцивилизационным взаимопонятным общением или используя микроскопическую долю считающихся бесконечными ресурсов Культуры, которыми и оплачивали свои странствия.

Некоторые забирались подальше, где обычно и возникали проблемы. Одно присутствие такого индивида в малоразвитой цивилизации могло радикально ее изменить, если индивид не желал замечать своего воздействия на тех, среди кого вознамерился жить или на кого притащился глазеть. Не все из Бродяг соглашались на кураторство со стороны Контакта. И хотя Контакт свободно наблюдал за путешественниками, забредавшими в уязвимые общества, нравилось это им самим или нет, скитальцы иногда пропадали из его поля зрения. Целый отдел Контакта наблюдал за развивающимися цивилизациями – не обнаружится ли там Бродяг, которые (с заранее обдуманным намерением, из приспособленческих соображений или даже случайно) стали Сумасшедшими Профессорами, Деспотами, Пророками или Богами. Были и другие категории, но чаще всего Бродяги распределялись по этим четырем. Именно в этих направлениях фантазии уводили человека, когда он терял нравственный стержень в окружении примитивов.

Большинство Бродяг, однако, не создавали подобных проблем – обычно они вспоминали о доме и возвращались в Культуру. Но некоторые так нигде и не оседали, скитались всю жизнь, а отдельные (очень многие, сравнительно с обычной пропорцией внутри Культуры) фактически жили вечно. Или, по крайней мере, до тех пор, пока не встречали – почти неизбежно – насильственную, непоправимую смерть. Ходили слухи – обычно в виде чьей-нибудь похвальбы – о неких ровесниках Культуры, кочевниках, которые дефилировали по галактике, среди бесчисленных цивилизаций, народов и обществ, на протяжении тысяч и тысяч лет.

Верьте мне, сказал он.

– Пожалуй, не стану, – проговорила наконец Джан Серий, чуть прищурившись.

– Да? – обиженно отозвался Квайк и тихо добавил: – Я говорю правду.

Он казался наполовину маленьким мальчиком, а наполовину невозмутимым, мрачно сдержанным стариком.

– Я думаю, именно так вам и представляется, – сказала Анаплиан, выгибая бровь, и отпила еще. Она заказала «Месть За», но состав оказался неизвестен сервис-машине, и та сделала коктейль по своему выбору. Квайк закурил еще одну трубку с благовониями.

– А вы с Восьмого? – спросил Квайк, чуть закашлявшись; среди фиолетового дымка расплылась его широкая улыбка.

– Да, – ответила Джан Серий. Он застенчиво улыбнулся и спрятался за новым клубом дыма. – Вы хорошо информированы.

– Спасибо. – Квайк внезапно напустил на лицо притворный испуг. – И еще вы агент ОО, да?

– Будь так, я бы тут не отрывалась. Меня демилитаризовали.

Квайк снова усмехнулся – чуть ли не бесцеремонно.

– И тем не менее.

Джан Серий вздохнула бы, если бы чувствовала себя способной на это. У нее возникло впечатление, что это какая-то ловушка – господин Квайк, необычайно красивый и привлекательный, сразу вызывал подозрения, – только непонятно кем подстроенная.