Материя

– Вы правы, – сказал Орамен. – Мне следует подойти к этой даме и сказать ей необходимые слова.

Они вместе пошли сквозь толпу. С того момента, как Орамен в последний раз обращал внимание на собравшихся, их стало намного больше – кареты доставили новых скорбящих. Теперь здесь были сотни людей, одетые в различные оттенки красного. Только эмиссар урлетинских наемников и командир рыцарей-ихтьюэнов, этих воинов благочестия, получили послабление, но и они отдали дань традиции. Эмиссар снял почти все высушенные частицы своих врагов, обычно притороченные к одежде, и напялил коричневую шапочку, которую наверняка считал красной. А командир рыцарей прикрыл алой вуалью самые жуткие шрамы на лице. Здесь были не только гуманоиды: обоняние сообщило Орамену о присутствии посла октов – Киу.

И посреди этой толпы – придворные животные. Инты – стелющиеся по полу, переливающиеся пушистые волны – постоянно втягивали воздух и радостно бросались за ярко-красными лентами; риры осторожно, крадучись, шествовали вдоль стен – стройные, высотой до колена, еле переносившие свои алые воротники; чупы скакали и прыгали по натертым до блеска деревянным плитам, тыкались в бедра и поясницы, нервничали при виде чужеземцев, гордо несли на спинах маленькие детские седла, перевязанные по бокам красным – цветом траура. На всех больших скакунах королевства в этот день были алые чепраки.

Следуя за Реннеке, чье шуршащее красное платье разрезало толпу, Орамен одарял улыбками множество слегка встревоженных лиц, стараясь нащупать правильное соотношение глубокой скорби и ободряющего сочувствия. Реннеке шла, скромно опустив голову, но в то же время, казалось, ощущала каждый брошенный на нее взгляд и подпитывалась вниманием толпы.

– Вы выросли, Орамен, – сказала она, замедляя шаг, чтобы идти бок о бок с принцем. – Еще вчера казалось, что я могу смотреть на вас сверху вниз. Но теперь это в прошлом. Теперь вы стали выше меня – почти что мужчина.

– Надеюсь, это и вправду я расту, а не вы уменьшаетесь.

– Что? Ах, конечно! – сказала Реннеке и сжала его руку, всем своим видом изображая смущение. Затем она подняла голову. – Так много народу, Орамен! Все они теперь – ваши друзья.

– Раньше я не испытывал недостатка в друзьях. Но, видимо, я должен признать, что ошибался.

– Вы пойдете с армией, Орамен, – туда, вниз, в Девятый, – чтобы сражаться с этими подлыми делдейнами?

– Не знаю. На самом деле решаю не я.

Реннеке опустила глаза на подол своего изящного красного платья, вскидывавшийся перед ней с каждым шагом.

– Возможно, решать все же должны вы.

– Возможно.

– Я надеюсь, победа не за горами! Я хочу увидеть Великий водопад Хьенг-жар и Безымянный Город.

– Как мне говорили, и там и там – потрясающие виды.

– Моей подружке Ксайдии – она, конечно, старше меня, но все же – как-то раз удалось посмотреть на них. В не столь суровые времена. Ее отец был послом у делдейнов и взял ее с собой. Она говорит, что ничего подобного в жизни не встречала. Целый город. Представьте только! Как хочется их увидеть!

– Не сомневаюсь, что это произойдет.

Они подошли к тому месту, где сидела Харн, дама Аэлш, в окружении собственных фрейлин, многие из которых сжимали в руках платки и промокали глаза. У самой Харн глаза были сухи, хотя и полны горечи.

Покойный отец Орамена ни одну из своих женщин не сделал королевой, держа это место вакантным на тот случай, если вдруг потребуется закрепить мятежную или крайне необходимую территорию. Говорили, что Хауск несколько раз был близок к тому, чтобы жениться. Такие разговоры часто шли среди послов и королевских дипломатов; если верить слухам, король был женат почти на всех мыслимых принцессах Восьмого и минимум на одной из Девятого. Однако благодаря его военным успехам для закрепления завоеваний так и не потребовался стратегический брак. Король предпочитал поэтому тактические союзы с аристократией собственного королевства, тщательно подбирая себе наложниц.

Мать Орамена, Аклин, дама Блиск, – которая родила и его старшего брата, горько оплакиваемого Элима, – была сослана вскоре после рождения Орамена. Как говорили, это случилось по настоянию Харн – будучи старше, та чувствовала, что ее положение уязвимо. А может, две женщины просто поссорились – разные придворные выдвигали разные версии. Орамен не помнил свою мать – только нянек, слуг и отца, который бывал наездами и умудрялся казаться еще более далеким, чем начисто отсутствующая мать. Ее выслали в Херетесур – островную провинцию в океане Виламиан, вдали от Пурла. Теперь, когда Орамен стоял ближе к подлинному источнику власти, одной из его целей было вернуть мать ко двору. Он никому не открывал своего намерения, но почему-то чувствовал, что Харн знает о нем.