Материя

– Мы побеждаем, ваше величество. Битва за нами. Делдейны сдались и запросили условий. Они хотят одного: чтобы мы прекратили резню и относились к ним как к воинам. Пока что мы согласились. Путь на Девятый и ко всему, что на нем, открыт для нас.

Король улыбнулся. Фербин испытал облегчение. Похоже, дела обстояли не так уж и плохо. Он решил, что теперь ему можно и объявиться.

– А Фербин? – спросил король.

Фербин замер. Что-то он услышит о себе?

– Убит, – сказал тил Лоэсп.

Сказано это было, как показалось Фербину, без всякой скорби или жалости. Чуть ли не с удовольствием, как решил бы человек менее доброжелательный, чем принц.

– Убит? – застонал отец, и Фербин почувствовал, как увлажнились его глаза.

Сейчас. Вот сейчас и надо сообщить отцу, что его старший сын еще жив, пусть от него и несет говном.

– Да, – сказал тил Лоэсп, наклоняясь над королем. – Этого тщеславного, глупого, избалованного маленького сопляка сегодня днем разорвало в куски на хребте Черьен. Тяжелая утрата для его портных, ювелиров и кредиторов, осмелюсь заметить. Что же касается всех достойных, то…

– Лоэсп? Что ты?.. – захлебываясь, проговорил король.

– Мы здесь все заодно, так? – сказал тил Лоэсп, игнорируя короля – короля! – и оглядывая присутствующих.

В ответ раздался нестройный хор тихих голосов – судя по всему, одобрительных.

– Кроме вас, священник, но это не имеет значения, – сказал тому тил Лоэсп, – продолжайте чтение.

Тот продолжил, глаза его широко раскрылись. Помощник доктора посмотрел на короля, потом метнул взгляд на доктора, который взглянул на него.

– Лоэсп! – воскликнул король, и в голосе его послышалась прежняя властность. – Что ты имеешь в виду, оскорбляя меня и мое погибшее дитя? Это чудовищно…

– Ну-ну, помолчите-ка.

Тил Лоэсп положил шлем на пол, подался вперед, уперев подбородок в костяшки пальцев, а локоть в доспехе возложив на нагрудник короля. Это был невероятно оскорбительный жест – настолько, что все предыдущее показалось Фербину детской игрой. Король поморщился, дыхание вырывалось из его рта с хрипом, даже с клокотанием, как показалось Фербину. Доктор закончил обнажать рану в левой части груди короля.

– Я имею в виду, что этот трусливый маленький говнюк сдох. Понял, старый кретин? – сказал тил Лоэсп, разговаривая со своим господином и повелителем так, будто тот был последним нищим. – А если он каким-то чудом еще жив, то это ненадолго. Что касается твоего мальчонки, то я, как регент, пока что сохраню ему жизнь. Хотя бедный, тихий, прилежный Орамен, боюсь, может и не дожить до коронации. Говорят, мальчик интересуется математикой. Мне эта наука нужна, как и тебе, только для расчета траектории снарядов. Все же предположу, что его шансы дожить до следующего дня рождения, а следовательно и до совершеннолетия, будут тем меньше, чем ближе это событие.

– Что? – с трудом выдохнул король. – Лоэсп! Лоэсп, помилосердствуй…

– Нет, – отрезал тил Лоэсп, всей своей массой налегая на яркий от крови доспех. Король застонал. – Никакой жалости, мой глупый старый воин. Ты свое дело сделал, ты выиграл войну. Это достойный памятник тебе и отличная эпитафия. Твое время ушло. И никакой жалости, нет, ваше величество. Я прикажу без промедления убить всех сегодняшних пленных, и Девятый будет покорен со всей жестокостью, какую можно себе представить, так что канавы, реки – да хоть и все водяные колеса, мне-то что за дело, – наполнятся кровью. Вопли будут ужасающими, осмелюсь заметить. И все во имя твое, храбрый король. Мщение. И во имя твоих дебильных сыновей, если хочешь знать. – Тил Лоэсп вплотную приблизил свое лицо к лицу короля. – Игра окончена, мой старый олух. Ставки в ней изначально были крупнее, чем ты подозревал!

Он поднялся, опираясь на грудь короля; Хауск снова вскрикнул. Тил Лоэсп кивнул доктору, который, сглотнув слюну, погрузил какой-то металлический инструмент в рану. Король вздрогнул и закричал.

– Вы предатели, подлые предатели! – Король зарыдал; доктор, вытащив из раны инструмент, с которого капала кровь, отступил с посеревшим лицом. – Что, ни один мне не поможет? Мрази! Убийцы своего короля!

Тил Лоэсп покачал головой, посмотрев сначала на корчащегося короля, потом на доктора.

– Вы слишком усердно исполняете свои обязанности, медик.

Он обошел монарха с другой стороны, король слабо попытался отмахнуться от него. Когда тил Лоэсп проходил мимо священника, тот ухватил советника за рукав. Тил Лоэсп спокойно поглядел на руку, что вцепилась в него. Священник хрипло сказал:

– Ваше превосходительство, это уже слишком. Так… нельзя.

Тил Лоэсп заглянул ему в глаза, потом снова посмотрел на руку. Священник отпустил его.

– Ты забыл свои обязанности, губошлеп, – сказал ему тил Лоэсп. – Давай продолжай бормотать.

Священник проглотил слюну и опять уставился в книгу. Губы его снова задвигались, хотя изо рта не вылетало ни звука. Тил Лоэсп обошел вокруг сорванной с петель двери, оттолкнул доктора и оказался с другого бока короля. Пригнувшись, он стал разглядывать рану.