Материя и память

Прежде всего, в предельном случае, существуетузнавание в данный момент— узнавание, на которое способно тело само по себе, без всякого вмешательства явно выраженного воспоминания. Оно состоит в действии, а не в представлении. Я, например, в первый раз прогуливаюсь по какому-нибудь городу. При каждом повороте улицы я испытываю сомнения, не зная, куда идти; я в нерешительности, и это означает, что перед моим телом возникают альтернативы, что мое движение в целом прерывисто, что в одной двигательной установке моего тела нет ничего, что предполагало бы и подготавливало непосредственно следующие за ней позиции. Позднее, после долгого пребывания в этом городе, я буду ходить здесь машинально, без отчетливого восприятия вещей, мимо которых прохожу. Между этими двумя крайними состояниями — одним, когда восприятие еще не организовало сопровождающих его движений, и другим, где эти сопутствующие движения настолько организованы, что восприятие стало бесполезным, есть промежуточное состояние, когда предмет и воспринимается, и вызывает связанные между собой, непрерывные, согласованные движения. Сначала было состояние, в котором мною отчетливо осознавалось только мое восприятие; в конце — состояние, в котором я не осознаю ничего, кроме своего автоматизма: в интервале же располагалось смешанное состояние — восприятие, закрепляемое зарождавшимся автоматизмом. Но если последующие восприятия отличаются от первого восприятия тем, что они доводят тело до соответствующей машинальной реакции, если, с другой стороны, эти повторные восприятия осознаются в том видеsui generis,который характеризует привычные или узнаваемые восприятия, то не следует ли предположить, что сознание хорошо упорядоченного двигательного аккомпанемента, организованной двигательной реакции, составляет основу ощущения привычности? В основе узнавания, в таком случае, лежало бы явление двигательного порядка;

Узнавать предмет обихода прежде всего означает уметь им пользоваться. Это настолько верно, что первые наблюдатели дали названиеапраксцитому нарушению узнавания, которое мы называем психической слепотой¹. Но уметь пользоваться означает сразу намечать приспособленные для этого движения, принимать определенное положение тела или, по крайней мере, стремиться к этому под влиянием того, что немцы назвали "двигательными побуждениями"(Bewegungsantriebe).Привычка пользоваться предметом ведет, таким образом, к организации совокупности движений и восприятий, и в основе узнавания здесь

¹Kussmaul,Les troubles de la parole,Paris, 1884, p. 233. —Allen Starr,Apraxia and Aphasia(Medical Record, 27 octobre 1888). — CM. Laquer,Zur Localisation der sensorischen Aphasie(Neurolog. Centralblatt, 15 juin 1888), и Podds,On sotne central affections of vision(Brain, 1885).

Память и мозг217

опять-таки лежит сознание зарождающихся движений, следующих за восприятием как своего рода рефлекс.

Не существует восприятия, которое не продолжалось бы в движении. Рибо¹и Модели²давно обратили на это внимание. Образование, или воспитание чувств, состоит именно в установлении совокупности взаимосвязей между чувственными впечатлением и движением, которое извлекает из него пользу. По мере повторения впечатления эта взаимо-связь укрепляется; Механизм этого процесса не имеет, впрочем, ничего таинственного. Наша нервная система очевидным образом устроена с целью выработки моторных установок, связанных посредством нерв-ных центров с чувственными раздражениями; расчлененность нервных элементов, множественность их конечных разветвлений, способных, без сомнения, сближаться различным образом, делают число возмож-ных соотношений между впечатлениями и соответствующими движе-ниями бесконечным. Но в ходе строительства этот механизм не может осознаваться в той же форме, что и механизм уже сложившийся. Что-то глубоко отличает и ясно обнаруживает уже сложившиеся и у крепивши-еся в организме системы движений. Прежде всего, как мы думаем, — это изменение их порядка, кроме того, это предобразование последую-щих движений в предшествующих, — предобразование, вследствие ко-торого часть виртуально содержит целое, как это происходит, напри-мер, когда каждая нота выученной мелодии тяготеет к следующей за ней и требует ее исполнения³. Таким образом, если всякое привычное восприятие обладает организованным двигательным аккомпанементом, то чувство узнавания привычного коренится в сознании этой организаций.

Это говорит о том, что мы обычно начинаем узнавать прежде, чем это осмысливаем. Наша повседневная жизнь протекает среди предметов, одно наличие которых приглашает нас сыграть ту или иную роль: в этом заключается их аспект привычности. Двигательных тенденций, следовательно, было бы уже достаточно, чтобы у нас возникло ощущение уанавания. Но, скажем об этом сразу, чаще всего к узнаванию присоединяется и нечто другое.