Материк, переставший быть легендой

После восстаний в Ирландии, начавшихся в 1789 г., британские власти стали отправлять пленных и политических заключенных в Новый Южный Уэльс. Но прибытие ирландцев в колонию всегда вызывало крайнее неудовольствие местных властей, старавшихся всячески осложнить и без того тяжелую жизнь каторжников в «колонии бесчестья», как тогда называли в Англии Новый Южный Уэльс.

Немало претерпели и жители средиземноморских стран, иммигрировавшие в Австралию, особенно итальянцы. Первым итальянцем, ступившим на австралийскую землю 26 января 1788 г., был Дж. Тассо, который прибыл вместе с Первым флотом. В различных сферах общественной жизни Австралии — военной, политической, научной, судебной и др. — было немало выдающихся деятелей-итальянцев. Но это обстоятельство не мешало устойчивому недоброжелательству, более того, враждебности по отношению к итальянцам. Негативное отношение к итальянцам продолжалось до середины XX в.

Но в послевоенной Австралии открытая пропаганда расизма звучала все реже и реже. Ситуация для нее становилась неблагоприятной. Дело в том. что уже в ходе войны, когда впервые в своей истории Австралия подверглась непосредственному вражескому удару, хотя и слабому, но весьма многозначительному, который при определенных обстоятельствах мог быть роковым для страны, стала настойчиво проводиться мысль о необходимости срочно увеличить численность населения страны-континента.

В 1943 г. под руководством министра по делам послевоенной реконструкции Б. Чифли начал работать межведомственный комитет, исследовавший иммиграционные вопросы. Комитет высказался за энергичную иммиграционную политику. Усилия, указал он, должны направляться в первую очередь на привлечение «белых британских подданных», а если этого будет недостаточно — «белых союзников» (при этом в докладе комитета не указывалось ни конкретное число таких иммигрантов, ни страны, откуда они могли выехать). Одновременно комитет подчеркивал, что необходимо поднять рождаемость в стране.

Политики начали спорить о наиболее желательной численности населения страны. Назывались 25, 40, 50 миллионов человек. Демографы не могли сказать ничего утешительного о внутренних возможностях увеличения населения.

Война окончилась, а вопрос о путях заселения страны оставался нерешенным. В этот период стремление к увеличению численности населения было связано уже не столько с пережитым страхом военного времени, сколько с задачами развития экономики страны.

Австралийское правительство продолжало лелеять мысль об исключительно британской иммиграции. Но это оказалось невозможным. А. Коуэлл, назначенный в июле 1945 г. министром по делам иммиграции, сразу же объявил о создании Иммиграционного совещательного комитета во главе с лейбористом Л. Хейленом. В состав комитета вошли представители деловых кругов и профсоюзов. 27 февраля 1946 г. комитет сообщил о результатах своей деятельности. Прежде всего члены комитета отправились в Лондон, где их ждало большое разочарование. Британское правительство было полно сочувствия, ибо понимало проблемы своего доминиона, но выражало опасения, что «если значительная часть ключевого персонала проявит желание уехать в Австралию, то это неблагоприятно отразится на британской политике реконструкции».

Прохладность встречи с матерью-родиной заставила австралийских посланцев обратить свои взоры на континентальную Европу. Они провели изыскания в различных западноевропейских странах (о чем публично не упоминалось) и указали в своем докладе о целесообразности расширения иммиграционного плана — создании иммиграционных отделений в Швейцарии, Голландии, Норвегии и Дании. За первые десять лет осуществления иммиграционного плана в Австралию из Швейцарии приехало менее 2 тыс. человек, да и те оказались в большинстве своем итальянского происхождения. Ни Норвегия, ни Дания тоже не помогли.

Комитет, видя неудачу своих поисков, рекомендовал А. Коуэллу провести «разъяснительную кампанию среди австралийцев», делая упор на то, что страна «нуждается в иммигрантах», что в «получении их заключено будущее Австралии», и одновременно приглушая вопрос о странах, их поставляющих. А. Коуэлл внял этому совету и в начале 1946 г. одобрил выдачу разрешений на въезд 2 тыс. еврейских беженцев в качестве «знака милосердия». Но это вызвало столь бурную волну антисемитизма в стране, что А. Коуэлл быстро отказался от своего решения. Кстати, установлено, что на каждом корабле, привозившем иммигрантов, евреи составляли не более 25 %.

С середины 1947 г. иммиграционная схема была расширена за счет включения в нее бывших военнослужащих союзных армий. Эта схема толковалась столь широко и либерально, что в нее попали бывшие военнослужащие всех европейских стран, включая только что поверженную Германию. Германские иммигранты широким потоком хлынули в Австралию, доля немцев в общем населении страны поднялась до 10 %. Указанная иммиграционная схема была распространена и на всех так называемых перемещенных лиц в Европе.