Материковые в Крыму

Тут, неожиданно, сын схватил её за руку и потащил в глубину сада. Та, пыталась сопротивляться, но тщетно: «Пусти! Что делаешь?? Кому говорю!» Он отпустил её, придавив к грубому стволу грецкого ореха, и шипящим шёпотом, вращая побелевшими от злобы глазами, произнёс:

«За-ааткнись, с***… не лез-ззь куда не просят.» Страшен был его вид, неузнаваем для матери. Но всё же, она ещё раз попыталась его урезонить:

– Андрей, это плохо кончится. Чует моё сердце. Что люди скажут?

– Мне плевать, что и кто скажет. Поняла?

– Будешь потом локти кусать, слышишь?! – отчаянно крикнула Зина.

– А ты будешь *** сосать, когда я тебя из дома выкину.

Вот такие слова услышала мать от сына. А тот, сплюнул себе под ноги, нацепил на лицо дежурную улыбку, и пошёл навстречу своей новой, прекрасной жизни.

Зиночка, когда оклемалась от пережитого ужаса, с трясущимися руками, собрала все документы по домовладению и принесла их мне на хранение.

– Вот, до чего я дожила, подруга… Задумал что-то сыночка со мной сделать. Хочет из дома выгнать. Представляешь? За эту машину, что ему дурочка-то купила, готов мать родную придавить. Видела бы ты его рожу, когда он меня в саду к дереву припечатал! У тебя выпить есть?

Я достала маленькую плоскую бутылочку коньяка. Разлила по рюмкам.

– Что думаешь делать, Зин?

– Пока не знаю… Можно у тебя переночевать сегодня?

– Конечно, о чём разговор. Оставайся. Ты меня, наверное, теперь винить будешь во всём, что произошло.

– С чего бы? – удивилась, слегка захмелевшая Зина, наливая себе ещё коньяк, – Будешь?