Материнский инстинкт

Яна зашевелилась и приоткрыла глаза. Приняв сидячее положение, она встретилась взглядом со старухой и прошептала, стараясь вложить в голос как можно больше тепла:

– Доченька?

Анастасия Павловна громко охнула, Галя пораженно округлила глаза, её пальцы разжались, роняя пистолет. Оружие со звоном ударилось о каменный пол.

Старуха сделала шаг вперёд, неосознанно протягивая руки.

– Мама, это ты?

Яна не торопилась отвечать, продолжая удерживать сатанистку взглядом. В этот момент её сильнее беспокоил более сильный противник – Галя. Сейчас та казалась ошарашенной, и этим нужно было воспользоваться. Яна подтянула колени к груди, слегка приподнялась, запястья скользнули по полу, двигаясь вперёд. Одним резким движением она вытянула руки из-под бёдер. Теперь, несмотря на путы, руки оказалась спереди, что давало простор для манёвра.

Анастасия Павловна не сразу поняла, что делает Яна, и рассеянно наблюдала за её вознёй. Надежда в её глазах потухла, в один момент сменившись яростью. Их взгляды одновременно остановились на лежащем в ногах оружии.

– Галя, пистолет!

Сообщница грузно кинулась вперёд, но Яна успела приподняться и, по-бычьи наклонив голову, толкнула Галю в живот. Та попятилась, наступила на сатанистку и, споткнувшись, упала на спину. Её зубы звонко клацнули от удара головой о стол, но она не потеряла сознание и поднялась на удивление быстро и ловко. Не оглядываясь на Анастасию Павловну, она нащупала на столе сердце, вынула из него нож и отбросила окровавленный комок в сторону.

Яна одним прыжком вернулась к стене и схватила оружие. Не сомневаясь ни секунды, она навела дуло пистолета на Галю и выстрелила несколько раз – тело рухнуло на пол. Яна перевела пистолет на старуху и снова выстрелила. Травмат больше трёх лет оттягивал её карман, но стрелять в людей Яне раньше не приходилось, хватало запугивания. Она не успела подумать, что с такого близкого расстояния даже резиновые пули, попав в голову, могут привести к смерти, её пальцы не дрогнули, полностью опустошив обойму.

Анастасия Павловна упала не сразу, её тело дёргалось с каждым выстрелом, на последнем щелчке её колени подогнулись, и она медленно осела на пол громоздкой чёрной кучей, прямо на неподвижное тело Гали. Глаза сатанистки продолжали всматриваться в лицо Яны, губы едва заметно шевелились, произнося проклятия. Веки медленно, словно против её воли, опустились, голова свесилась на грудь. По комнате эхом разносились сухие щелчки. Яна перевела взгляд на свои руки и с удивлением обнаружила, что её указательный палец продолжает нажимать на курок, извлекая из оружия глухие звуки. Кисти побелели, но не дрожали.

Яна положила пистолет на пол и подползла к алтарю. Стараясь не смотреть в сторону неподвижных тел, она схватилась за край стола и встала на ноги. Гадливо взяла одно из сердец и вынула из него нож. Кровь испачкала ее ботинки, но это мало волновало Яну. Она наклонилась и перерезала веревку, оплетающую ноги, потом развернула нож лезвием вверх и принялась за путы на запястьях. На освобождение рук пришлось потратить гораздо больше времени. Наконец веревка упала на пол, Яна разжала пальцы, избавляясь от ножа.

Она бросилась к тёмным силуэтам в углу подвала. Опустившись на колени, наклонилась над Демьяном и прижала пальцы к его шее. Сердце ровно отбивало ритм, отдаваясь уверенным пульсом в сосудах. Кровь под его затылком загустела, Яна вытерла руку о джинсы и приблизилась к Кеше. Мужчина лежал на боку, касаясь щекой пола, руку подвернул под бедро. Он тихо посапывал, его сон казался крепким, но неестественным: в такой неудобной позе ни один человек не смог бы так сладко заснуть. Его пульс тоже был ровным. Яна перевернула Иннокентия на спину и снова вернулась к Демьяну. Сняв куртку, она свернула ее валиком и подсунула под его голову.

По-прежнему не глядя в сторону лежащей без движения хозяйки дома, Яна добралась до лестницы, ведущей наружу, и поднялась по ней. Уперев руки в деревянную дверцу, она толкнула её, запуская в мрачный подвал дневной свет.

Поднявшись на верхнюю ступеньку, Яна замерла, оглядывая захламлённую кухню. Вход в подвал находился около холодильника и прятался под слоем затёртого линолеума.

Яна не стала тратить время на поиски своего телефона и выбежала на улицу. Через дорогу во дворе мелькнула яркая куртка ребёнка. На скамейке сидела женщина, рассеянно наблюдающая за своим сыном, возившимся в грязи.

Яна перебежала дорогу и остановилась у забора, держась рукой за ограду. Голова кружилась, затылок пульсировал и словно расширялся, приподнимая волосы. Она сфокусировала взгляд на женщине и громко сказала:

– Вызовите скорую, срочно.

Соседка вскочила и суетливо похлопала себя по карманам. Не отрывая взгляда от сына, она быстро набрала номер экстренной службы и приложила трубку к уху. Через несколько секунд механический голос потребовал указать добавочный номер. Женщина нажала тройку и взволнованно посмотрела на незнакомку.

– Что им говорить-то?

Яна протянула руку.

– Дайте мне, я скажу.

Женщина настороженно отступила назад, прижимая телефон к груди.

– Нет уж. Я сама.