Материнский инстинкт

Яна старалась не вспоминать годы брака, и стоило её мыслям направиться в эту сторону, как она кидалась на поиски чего-нибудь, чем можно занять голову, лишь бы не вспоминать этот период жизни.

Свеженький борщ увенчал хозяйственную часть выходного дня. С чувством выполненного долга, она сложила спортивные вещи в сумку, спрятала в одном из карманов травматический пистолет и закрыла дверь.

На лестничной площадке Яна застегнула молнию куртки под горло и приостановилась, чтобы поздороваться с соседом. Юноша поселился в доме около полугода назад, когда его бабушке после инфаркта потребовался уход. Максим успевал учиться в институте и вполне прилично вести хозяйство. Судя по пирожкам, которыми периодически угощал соседей, готовил он куда лучше многих дам. Яна всегда с удовольствием принимала кулинарные дары юноши, подозревая, что именно этот талант и поможет ему жениться. С виду невзрачный, сутулый, да ещё и в очках. Говорил мало и жутко краснел, принимая похвалу.

Максим подметал ступеньки, тихо напевая какой-то новый хит. Яне тут же стало совестно, что он единственный кто убирает подъезд и вычищает пепельницу, примостившуюся на подоконнике. Он сам не курил, но послушно убирал за другими.

– Привет, Максим.

Юноша от неожиданности резко дёрнулся, чуть не выронив веник.

– Здравствуйте, Яна. Вы как кошка, я даже не слышал, как подошли.

Она пожала плечами, указывая на бусины наушников в его ушах.

– Музыку громко слушаешь. Как бабушка?

Максим мягко улыбнулся.

– Сегодня с удовольствием позавтракала. Спала, правда, плохо. Бессонница. Говорит, что всё болит. Доктор уколы прописал, – печально закончил он.

– Передавай привет Марии Львовне. Будет время – загляну.

Яна уже спускалась, когда её догнали слова соседа.

– Вы только предупредите, я хоть пирог испеку!

Выйдя из подъезда, Яна от неожиданности зажмурилась. Почти неделю лил дождь, превращая дорогу и тротуары в полноводную реку с притоками, а сегодня наконец-то показалось ленивое солнце, бледное, словно после болезни. Для конца октября слишком холодно. Хотя осень на Кубани всегда была какая-то сумасшедшая, могла даже снегом порадовать, а потом вдруг обмануть мрачные ожидания и ласково пригреть почти летним солнцем.

Яна быстро шла по улице, нарочно концентрируя внимание на мелочах и лицах людей, чтобы не думать о том, что произошло вчера. Она проиграла в поединке со смертью. С самоубийцами почти всегда случалось именно так.

Пять лет назад Яна уговорила пожить симпатичного, но очень уж впечатлительного юношу. Он уверял, что его сердце разбито навсегда, и смысл жизни утерян, но через год после этой судьбоносной встречи, женился на своей спасительнице. С самого начала отношений Павел знал, насколько странная ему досталась особа. Но ни разница в возрасте (в ту пору его избраннице было двадцать пять, а ему девятнадцать), ни жуткие сны не смутили его, скорее даже привлекли.

Яна полагала, что Павел и есть тот самый принц, с которым она проведёт всю жизнь, может даже умрёт в один день. Их чувства всё время находились на грани, перепады от обожания до ненависти выматывали не хуже туманных снов. Ссорились, мирились, потом опять ссорились, дрались и ругались, пугая соседей. Они часто не могли друг друга понять, обижались по нескольку дней из-за бытовых мелочей. Яна называла его недомерком и молокососом, муж не оставался в долгу, обзывая супругу престарелой маразматичкой.

Они даже вставали утром в разное время. Павел никак не мог понять, как можно валяться в кровати до обеда, когда впереди куча дел. Он будил молодую жену, стаскивая за ногу с кровати. До нервного срыва его доводили привычки Яны: бутылочка с шампунем никогда не закрывалась, пачкая полку густой жидкостью, зубная паста подсыхала с краю, так как тюбик тоже редко встречался с крышкой. В их доме обязательно хоть одна дверца шкафа не была плотно закрыта, свет в туалете или в ванной горел сутками. Вилки и ложки редко блестели, а в кухонном шкафу большинство круп неизбежно рассыпались на полках, стоило протянуть к ним руку. Открывая пакеты, Яна всегда их рвала, не желая тратить время на срезание уголка.

Павел часто ловил себя на мысли, что придушил бы жену, но уже тогда она физически заметно превосходила его и с лёгкостью давала сдачи. Тяга к спорту и время, проведенное в спортзале, бесили Павла более всего. Сам он тяжелее книги ничего в руках не держал и презирал «тупых качков».

Это была какая-то мучительная любовь, с постоянными уходами и обвинениями, но в тогда казалось, что никого счастливее их нет в целом свете.

На тренировке Яна наконец-то смогла отвлечься от мрачных мыслей и погрузиться в царство тестостерона. В зале по выходным всегда было многолюдно, а последнее время вести здоровый образ жизни стало модно, и любителей «потягать» железо существенно прибавилось. Тренер теперь редко подходил к Яне, разве только поздороваться. Женщина была здесь завсегдатаем и давно уже изучила все тренажёры. Периодически он корректировал её программу и перекидывался парой дежурных фраз о самочувствии и протеиновых коктейлях.