Материнский инстинкт (СИ)

Демьян хмыкнул и закрыл испорченную книгу. На знакомство он и не рассчитывал. Во-первых, близкое общение с этой особой могло закончиться в тюрьме по статье «совращение несовершеннолетних», во-вторых, он прекрасно осознавал, что с первого взгляда мало кому понравится. Дело даже не в хромоте — это временное. До того как он вывихнул стопу, играя волейбол, он тоже не пользовался популярностью у женщин. Высокий, худощавый, жилистый, как гончая, лицо удлинённое с острыми выдающимися скулами, не по-европейски узкие, слегка раскосые прозрачные глаза, большой рот с ярко-очерчёнными губами и совершенно не дружественное выражение лица. Единственное, что ему самому нравилось в собственной внешности — это зубы: ровные белые, один к одному. Но и это нельзя было отнести к скромным подаркам природы — благодарность заслужил старательный стоматолог. Демьян относился к тому типу мужчин, что до тридцати напоминают нескладных подростков, а потом за пару лет нагоняют свой возраст и приобретают породу, даже некоторую аристократичность. Кроме матери, его никто никогда не называл красивым, мягкое и приятное «симпатичный» подходило к его острой холодной внешности меньше всего. Не человек — а сплошные острые углы. Даже взгляд — колючий, недружелюбный. Пока Демьян молчал и не двигался, производил отталкивающее впечатление, но когда начинал говорить, странное отторжение постепенно утихало, а иногда и проходило вовсе. Низкий бархатный голос обволакивал и очаровывал, а странное узкое лицо оказывалось подвижным и богатым на мимику. Если же он улыбался, что происходило нечасто, то в улыбке участвовала вся голова, даже уши двигались.

Последнее время пробки Краснодара превращали удовольствие иметь собственный транспорт в сомнительную и обременительную роскошь. Многие горожане оставляли своих «скакунов» и пересаживались на общественный транспорт, предоставив право истерически сигналить и материться водителям автобусов. Добираться таким способом до института, где Демьян преподавал психологию, было удобней, чем на машине. Свою недорогую иномарку он отогнал в гараж родителей, пылиться в паре с мотоциклом, изгнанным туда же три года назад.

Бесцеремонно растолкав студентов и школьников, кое-где помогая прокладывать путь тросточкой, Демьян выбрался на остановку. До начала занятий оставалось около сорока минут. Хватит и кофе выпить и лекции пролистать.

Уже три месяца преподаватель психологии Мороз Демьян Владленович, известный ранее среди студентов как Дмитрий Валентинович, обзавёлся новой кличкой — доктор Хаус[1]. Прозвище не было обидным и подходило Демьяну, отражая не только временное увечье, но и характер. Он относился именно к тем преподавателям, которым не дают унизительные клички. Многие его не любили за жёсткость и бескомпромиссность, «купить» его экзамен ещё никто не смог, а тех, кто списал, он с лёгкостью вычислял. Репутация кровопийцы бежала впереди него и, как ни странно, помогала справляться даже с буйными первокурсниками. Байка о том, что один студент сдавал ему экзамен до самого утра, будто полностью поседел, а потом покончил жизнь самоубийством, была традиционной страшилкой. Как ни странно, но именно о таких педагогах, с прошествием времени выпускники отзываются с теплотой и уважением.

Демьян ожидал, что на кафедре будет не слишком многолюдно. Первая пара в расписании значилась только у четырёх преподавателей, двое из них, чаще всего приходили аккурат к звонку.

Демьян толкнул дверь и, мельком оглядев помещение, поздоровался:

— Доброе утро.

Двух преподавателей, всегда приходивших не менее чем за полчаса до занятий, он ожидал увидеть, а вот присутствие Карины, озадачило. Девушка всегда куда-то торопилась и всегда опаздывала. За неполный год, что она проработала в институте, только четыре раза приходила вовремя. Чаще её можно было заметить летящей по коридору на высоченных шпильках и с слегка растрёпанными волосами. Меньше всего Карина Нелейвода походила на педагога, скорее на студентку, причём далеко не отличницу. Она недавно окончила аспирантуру и всё никак не могла привыкнуть к новому статусу, одевалась вольно, игнорируя дресс-код, никак не могла найти способ заставить студентов учиться и не флиртовать с ней.

Виктор и Сергей сдержанно кивнули, а девушка тремя длинными шагами преодолела расстояние до Демьяна и замерла в нерешительности. Сначала слегка качнулась вперёд, сделав едва уловимое движение руками, но не обняла, хотя явно собиралась это сделать. Мужчина не двинулся, продолжая одной рукой опираться на трость, другую ладонь он даже не вынул из кармана.

— Наконец-то ваша командировка дурацкая закончилась. Как хорошо, что вы сегодня приехали! — Карина умудрялась даже при уважительном обращении оставаться фамильярной.

Демьян внимательно оглядел радостную девушку. Она, кажется, и не заметила задумчивость собеседника и продолжала рассказывать последние новости кафедры, накопившиеся за время его недельного отсутствия. Мужчина отреагировал только на последний вопрос:

— Сделать вам кофе?

— Нет. Спасибо, я сам.