Материнский инстинкт (СИ)

Демьян развернулся к холодильнику, сосредоточившись на мысли, что в кафе девушка предпочла чай с двумя ложками сахара и без лимона. Такая смена предпочтений настораживала. Мужчина открыл дверцу и замер, осматривая скудный провиант. Он не помнил, чтобы покупал фрукты, но на всякий случай оглядел все полки. За спиной послышался шорох, и волосы на затылке зашевелились от неприятного предчувствия. Прежде, чем Демьян успел повернуться, квартиру огласила трель дверного звонка.

Мужчина выпрямился и резко развернулся. Юля казалась напуганной, её взгляд нервно перебегал с одного предмета на другой, руки напряжено сжались за спиной.

Демьян молча направился к входной двери, недоумевая, отчего его дом так популярен ночью. Девушка осталась на кухне.

Повернув ключ, мужчина приоткрыл дверь, забыв посмотреть на ночного посетителя в глазок. Последней, кого он ожидал увидеть, была лаборантка с кафедры, но именно она стояла у его дверей.

— Яна, что вы тут делаете?

Женщина тяжело дышала, словно поднялась на седьмой этаж без помощи лифта, щеки раскраснелись, из-под куртки выглядывала пижамная рубашка, влажные волосы в пучке удерживал карандаш. Её глаза взволновано оглядели Демьяна, правая рука сжимала что-то за спиной, левая нервно теребила молнию куртки. Она выглядела так, словно готовилась ввязаться в драку в любой момент.

— У вас всё в порядке?

Демьян отклонился назад.

— А у вас? Вы понимаете, который час? — Он шире открыл дверь. — Не знал, что вы бродите во сне.

Яна заинтересованно вытянула шею, пытаясь разглядеть внутренности квартиры.

— Вы не один?

Демьян оперся о косяк и нахмурился, пытаясь вникнуть в абсурдный ночной разговор.

— Я не один. Только какое вам до этого дело?

Из кухни вышла Юля с сумкой на плече и смущенно кашлянула.

— Я до подруги дозвонилась. — Она поравнялась с хозяином квартиры. — Спасибо за приют. — Осторожно обогнув Яну, быстро пересекла лестничную площадку и судорожно вдавила кнопку вызова лифта.

Демьян и Яна неотрывно следили за Юлей, пока дверцы не захлопнулись за её спиной. Мужчина перевёл взгляд на лаборантку и сразу же заметил, как она расслабилась, словно из всего тела разом вынули кости, взгляд потух.

— Не хотите объяснить свой визит?

Яна вытянула руку из-под куртки и рывками застегнула молнию. Бравада и боевой дух как-то разом испарились, превращая её в уставшую, невыспавшуюся женщину с нечесаными волосами.

— В понедельник будет заседание, посвященное практике. Вы же этим занимаетесь? Софья Даниловна просила вам передать. — Яна развернулась и устало побрела к лифту.

Демьян смотрел в её прямую спину и даже не предпринял попытки окликнуть. Дождался, когда лифт увезет ее, захлопнул дверь. В кухню он не заглянул, прошёл по коридору к залу и оглядел комнату. Перед тем, как отправиться с Кешей на непредвиденное рандеву, он снял дорогие золотые часы, подаренные родителями на тридцатилетие. В принципе, они были единственной ценной вещью в доме. Он оставил их на каминной полке рядом с песочными часами. Устало опустившись в кресло, мужчина откинул голову назад, решив заявить о пропаже утром.

***

Когда Демьяну исполнилось четыре года, он заметил, что мама обзавелась большим животом и часто ложится спать днем. А потом она уехала на пять дней, объяснив, что вернется с маленьким братиком. Дема с нетерпением ожидал его, приготовил свою любимую машинку и насыпал в чашку кукурузные хлопья. Увидев сморщенного, больше похожего на страшненькую куколку, Глеба, он недовольно сморщился. Играть с ним строго запрещалось, зато нужно было ходить на цыпочках, говорить шепотом. Он никак не мог понять, почему все восхищаются вечно орущим младенцем и так умиляются его пуканию и срыгиванию.

Сам Демьян никогда не вызывал умиления даже будучи новорожденным. Неулыбчивый хмурый ребёнок будил в людях смешанные чувства, близкие к неприязни. Молодые мамы сразу же сравнивали с ним своих малышей и радовались их, что их чадо умеет улыбаться. Даже в детстве он не был ласковым и своими прямолинейными репликами ставил людей в неловкое положение.

Подрастая, Глеб демонстрировал всё то, что не удалось старшему брату. Он с лёгкостью находил общий язык и со сверстниками и с людьми намного старше него. Достиг успехов в футболе, выступал в театральном кружке и успевал хорошо учиться. Демьян привык считать себя «черновиком», заготовкой перед рождением второго ребёнка. Ревность к брату смешивалась с гордостью за его достижения и мучительной любовью. Сначала он был его нянькой, а потом самым преданным поклонником.