Матфей

– Ладно, так и быть. У меня разведем – усмехнулся Сергей.

* * *

Этот случай стал известен знакомым Зарика и его между собой нарекли тараканьим профессором, впрочем, без всякой злобы. Сергей взялся докопаться до истины и повторил нечаянный опыт. Оказалось, действительно. Кладка яиц просто выбрасывала маленьких тараканов. При обследовании в микроскопе стало ясно, что они рождались неполноценными, с уродствами развития и жили около часа. Они были обречены и без отравы. Это был Рапид ФР 73.17 с добавками.

– Похоже я не все знаю о том, что сотворил – Сергей потянулся и присел за рабочий стол. Потекли часы за монитором и раздумья.

– Сережа, обедать будешь?

– Оставь мне, я потом.

– Как всегда – хмыкнула Лариса – с кем я связалась?

* * *

Полная луна светила в окно, лохматые тучки медленно протекали затемняя и без того ночное небо. Шум машин почти стих. На сине-фиолетовом фоне мерцали ночные звезды, не знающие ничего о земле и о людях, которые мало что знали о звездах. Да и как им было знать? Ведь жизнь так завалена делами. А о звездах можно прочитать каждый день в новостях астрономии, даже летать к ним незачем. А сколько фильмов о загадочной вселенной которые для каждого поколения так и оставались мечтами, потом становились просто фильмами, потом было не до них. Сергею было «до них» но он пошел по другому пути. Ему было интересно, как выживет человек в космической бездне. Он повернулся на другой бок. Не спалось. Колыхание занавески оставляло тени на стене, которые вызывали образы, воспоминания. Так кажется близко разгадки. А на самом деле, как линия горизонта.

– Ничего. Я всегда мечтал дойти до края – он еще перевернулся. Сон стер границы между прошлым и настоящим.

Сергея вызвал Домовой.

– Заходи. Нужен генетик со стажем, молодой, талантливый в центр космических исследований. Я рекомендовал тебя.

– Но я не знаю их программы. Заниматься нелюбимым делом?

– А вот и поговоришь с ними. Они в курсе твоей работы.

– Есть кому интересоваться? И потом это не моя, это наша работа.

– Там есть такой профессор, Левитов Федор Игоревич. Мы с ним пересекались. Очень толковый. Могу тебе рекомендательную составить. Дал твой телефон. Жди звонка.

– Спасибо Геннадий Аркадьевич.

Вечером позвонили:

– Нежданов? Сергей Михайлович?

– Слушаю.

– Это Левитов. Мы хотим пригласить вас на работу. Отзывы о вас хорошие, да и Домового много лет знаю. Отказаться вы можете, но на собеседование надо быть завтра утром. Машина за вами приедет. На самолете час лету. Мы вас встретим.

– Хорошо. Я приеду.

На том конце отключились. Он поразмыслил и подошел к Ларисе, которая готовила что-то вкусное.

– Какие новости, академик?

– Только хорошие – он обнял Ларису.

– Получишь поварешкой – она улыбнулась.

* * *

В сам Центр не поехали. В километре от него стояло несколько зданий похожих друг на друга со своей котельной и распределительной станцией. В большом кабинете ждал Левитов:

– Мы знаем о вашем факторе роста. О ваших последних работах. Наши исследования почти похожи. Мы занимаемся растениями. Простейшими, грибами, червями. Собственно, нас интересует их развитие в экстремальных условиях. Рапид дает надежду. Завтра заседание совета, я вас представлю, а сейчас вас проводят в ваше жилье.

– А сколько времени я буду здесь?

– Это ваш выбор. После принятия вас на службу вы подпишете договор на тот срок, который сочтете нужным, но не меньше года.

У Сергея началась новая жизнь. Нельзя сказать, что он занимался тем что хотел, но и обратное было неверным. Новый коллектив принял его настороженно. Левитов лишь управлял процессом, среди сотрудников были и профессора, и доценты и кандидаты наук. С ним работал Вадим Николаевич Шторин. Доцент. Свою тему он знал хорошо. В столовой они сели за один столик.

– Что мы хотим вывести? – на прямую спросил Сергей.

– В настоящее время речь идет о полигоне с марсианским грунтом. Хотя бы что-то выросло.

– Но ведь есть работы которые подтверждают жизнеспособность растений в этом грунте?

– Только в земных условиях. Там, где стабильная температура, свет, вода и кислород. Атмосферное давление и т. д.

– Неужели вы считаете, что можно иначе? На Марсе без специальных условий ничего не будет расти.

– Мы не все знаем об условиях. Забота инженеров предоставить нам ангар с атмосферой Марса. Чтобы вода не кипела, давление сделают 0,01 атмосфер, средняя температура 2–4 градуса.

– Это уже что-то.

Разговор затянулся. Оказывается, спускаемый аппарат будет брать пробы с глубины до 30 метров. Это рекорд за последние десятилетия. Данные поступят на Землю. Если средняя температура будет плюсовой и будет определенная влажность, то работы примут другой оборот. Шторин наконец вытерся салфеткой и встал.

– Иногда все это кажется не выполнимым, но вы постепенно войдете в курс дела.

* * *