Матиас Шандор. Пятнадцатилетний капитан

Наконец, в половине седьмого, когда Силас Торонталь и Саркани прекратили игру, у них на руках оказалось больше двадцати тысяч луидоров. Они встали из-за стола и покинули казино. Силас Торонталь шёл неверными шагами, точно он был пьян, пьян от волнения и усталости. Спутник бесстрастно посматривал на него, опасаясь главным образом, как бы Силас Торонталь не попытался бежать со своим состоянием, завоёванным с таким трудом, и не ускользнул из-под его власти.

Оба молча пересекли холл и, спустившись по лестнице, направились к себе в отель.

Пескад издали следовал за ними. Выйдя из казино, он заметил Матифу, сидящего на скамье возле садовой беседки.

Пескад подошёл к другу.

— Ну как, пора? — спросил Матифу.

— Что пора?

— Выходить…

— Выходить на сцену?… Нет ещё, дружище!… Рановато!… Оставайся за кулисами. Ты пообедал?

— Да, Пескад.

— С чем тебя и поздравляю. Ну, а у меня живот подвело, я же не люблю, когда меня подводят. Но погоди, я своё наверстаю… Итак, не двигайся отсюда, пока я тебя не позову!

И Пескад бросился вслед за Саркани и Силасом Торонталем, спускавшимися вниз по дороге. Убедившись, что оба сообщника велели подать обед к себе в комнату, Пескад решил подкрепиться в ресторане отеля. За какие-нибудь полчаса он, по его выражению, вполне наверстал своё и ощутил приятную сытость.

Затем Пескад вышел из отеля с превосходной сигарой в зубах и занял неподалёку наблюдательный пост.

— Я, положительно, родился, чтобы быть сыщиком! — прошептал он. — Но прозевал своё призвание.

Его интересовал в эту минуту только один вопрос: вернутся или не вернутся эти джентльмены в казино?

Около восьми часов вечера в дверях отеля появились Силас Торонталь и Саркани. Пескаду показалось, что они горячо о чём-то спорят. По-видимому, банкир пытался в последний раз воспротивиться настойчивым уговорам и даже требованиям сообщника, ибо Саркани, наконец, воскликнул повелительно:

— Это необходимо, Силас!… Я так хочу!

И оба направились по дороге в казино. Пескад шёл вслед за ними, но, к своему сожалению, не мог больше расслышать ни единого слова.

А между тем Саркани говорил банкиру не допускающим возражения тоном:

— Было бы безумием бросить игру сейчас, когда счастье нам вновь улыбнулось!… Вы просто потеряли голову. Послушайте, когда нам не везло, мы упорствовали в игре, как безумцы, неужели же теперь, когда нам везёт, мы откажемся от неё, как простофили! Послушайте, нам представляется возможность, — а она, пожалуй, больше никогда не повторится, — стать богачами, хозяевами своей судьбы! Неужели мы упустим её по своей глупости!… Разве вы не чувствуете, Силас, что счастье…

— А что, если счастье нам изменит? — прошептал Силас Торонталь, который уже начинал сдаваться.

— Нет, тысячу раз нет! — воскликнул Саркани. — Предчувствий не объяснишь, чёрт возьми! Но они охватывают вас, проникают вам в душу!… Миллион ждёт нас сегодня вечером на столах казино. Да, миллион, и я ни за что не упущу его!

— Так играйте сами, Саркани!

— Мне!… Играть одному?… Нет! Только с вами, Силас!… Да!… И если бы пришлось выбирать между нами, я уступил бы место вам!… Счастье улыбается не всякому, и сейчас оно благосклонно только к вам!… Играйте, и вы выиграете!… Я этого хочу!

Чего же в сущности добивался Саркани? Он хотел, чтобы Силас Торонталь не удовольствовался выигрышем в несколько сот тысяч франков, ведь они позволили бы ему вырваться из-под власти сообщника. Он был заинтересован в том, чтобы Торонталь стал миллионером или нищим. Получив миллион, банкир вернётся к своей прежней жизни. Оказавшись нищим, он последует за Саркани всюду, куда ему прикажут. В обоих случаях его нечего будет опасаться.

Но хотя Силас Торонталь всё ещё пытался сопротивляться, в нём снова властно заговорил игрок. Он так низко пал, что одновременно и желал и боялся вернуться в казино. От слов Саркани огонь разливался у него по жилам. Судьба, видно, и вправду благосклонна к нему, ведь за последние часы бывшему банкиру удивительно везло, и было бы непростительно остановиться на полпути!

Безумец! Как и все игроки, он смешивал прошедшее с настоящим! Вместо того чтобы сказать: «Мне везло!» — он говорил: «Мне везёт!» Первое было правдой, второе ложью. И, однако, все люди, полагающиеся на случай, рассуждают именно так! Они слишком часто забывают слова одного великого французского математика: «У случая бывают капризы, но не привычки!»

Тем временем Саркани и Силас Торонталь дошли в сопровождении Пескада до казино и на минуту задержались у входа.

— Нечего вам больше раздумывать, Силас! — сказал Саркани. — Ведь вы решили продолжать игру, не так ли?

— Да!… Я твёрдо решил рискнуть своим выигрышем. Всё или ничего! — ответил банкир, который отбросил всякие колебания, как только очутился на лестнице казино.

— Не мне советовать вам! — продолжал Саркани. — Прислушайтесь к своему внутреннему голосу, а не к моему! Этот голос вас не обманет! Вы хотите играть в рулетку?…

— Нет, в «тридцать и сорок»! — ответил Силас Торонталь, входя в холл.