Матиас Шандор. Романы

— Вы правы, Силас! Прислушивайтесь только к себе!… Рулетка дала вам целое состояние!… «Тридцать и сорок» сделают вас миллионером!

Они вошли в казино и сначала прошлись по его залам. Десять минут спустя Пескад увидел, как они сели у одного из столов, где шла игра в «тридцать и сорок».

Надо сказать, что это ещё более рискованная игра, чем рулетка. При простых шансах приходится опасаться лишь рефета, максимальный выигрыш на ставку равняется двенадцати тысячам, и в иных случаях можно сразу выиграть или проиграть крупную сумму. Вот почему «тридцать и сорок» — излюбленное поле деятельности так называемых крупных игроков. Здесь с головокружительной быстротой составляют себе состояние или теряют его, точь-в-точь как на биржах Парижа, Нью-Йорка и Лондона.

Усевшись за игорный стол, Силас Торонталь тут же забыл все свои опасения. Теперь он играл уже не «со страхом», а с увлечением, или, точнее, как человек, который «закусил удила». Впрочем, можно ли утверждать, что существуют разные приёмы игры, разные приёмы «рисковать деньгами»? Конечно, нет, — что бы там ни говорили завсегдатаи игорных домов, ведь в таких играх всё зависит от случая. Итак, банкир играл под внимательным взглядом Саркани, который был кровно заинтересован в исходе этой решающей битвы.

В течение первого часа выигрыши и потери более или менее уравновешивались. Но в конце концов чаша весов стала клониться в сторону Силаса Торонталя.

Тогда банкир и Саркани решили, что успех обеспечен. Они стали, как говорится, «подстрекать» друг друга и делать максимальные ставки. Но вскоре перевес оказался на стороне банка, хладнокровие которого ничто не может поколебать, ибо он не знает безумства страстей и в значительной мере оградил свои интересы «максимумом», установленным для игроков.

Последовал ряд ужасных проигрышей. Недавний выигрыш Силаса Торонталя мало-помалу растаял. На банкира было страшно смотреть: лицо побагровело, глаза блуждали, пальцы судорожно цеплялись за край стола, за стул, за пачки банковых билетов, за столбики золотых монет, с которыми он не в силах был расстаться. Судорожные движения, дрожь, пробегающая по телу, нервное подёргивание делали его похожим на утопающего! И некому удержать безумца на краю пропасти! Никто не протянет ему руку помощи! Саркани и пальцем не шевельнёт, чтобы оторвать его от игорного стола и увести прочь, пока он окончательно не погиб и разум его не помутится от этой внезапной катастрофы.

В десять часов вечера Силас Торонталь рискнул последним, что у него было. Сначала он выиграл, затем проиграл. Когда банкир встал из-за стола, вне себя, охваченный безумным желанием, чтобы потолок казино рухнул и раздавил вместе с ним всех находящихся здесь людей, у него не оставалось ничего из всех миллионов банкирского дома Торонталя, восстановленного на миллионы графа Шандора.

В сопровождении Саркани, походившего в эту минуту на его тюремщика, Силас Торонталь поспешно покинул игорный зал и, пробежав через холл, выскочил из казино. Затем оба пересекли парк и устремились по тропинке, которая ведёт в селение Тюрби.

Пескад последовал за ними. Мимоходом он разбудил дремавшего на скамейке Матифу, крикнув ему:

— Тревога!… В оба глядеть! Ушки на макушке!

И Матифу бросился вместе с ним по следу, который теперь нельзя было терять.

Между тем Саркани и Силас Торонталь продолжали подниматься по извилистой тропинке, петляющей по склону горы среди оливковых и апельсиновых садов. Благодаря этим капризным поворотам Пескад и Матифу ни на минуту не теряли из виду сообщников, хотя и не могли слышать, о чём они говорят.

— Вернитесь в отель, Силас! — повелительно повторил Саркани. — Вернитесь и возьмите себя в руки!

— Нет!… Мы разорены!… Расстанемся!… Я не хочу больше видеть вас!… Не хочу!…

— Зачем нам расставаться?… К чему?… Вы поедете вместе со мной, Силас!… Завтра мы покинем Монако!… У нас достаточно денег, чтобы добраться до Тетуана. Там мы завершим начатое дело!

— Нет!… Нет!… Оставьте меня, Саркани, оставьте меня! — отвечал Силас Торонталь.

И он резко отталкивал сообщника, когда тот хотел схватить его за руку. Затем бросался бежать со всех ног, и Саркани едва поспевал за ним. Не глядя перед собой, Силас Торонталь рисковал на каждом шагу свалиться в один из глубоких оврагов, между которыми извивается горная тропинка. Его преследовала одна мысль: бежать из Монте-Карло, где он окончательно разорился, бежать от Саркани, который своими советами довёл его до нищеты, бежать куда глаза глядят, а там будь что будет!

Саркани прекрасно понимал, что ему уже не справиться со своим сообщником и тот ускользает из-под его власти! Ах, если бы банкир не знал тайны, которая могла погубить Саркани или же окончательно испортить ему последнюю игру! Тогда негодяй даже не вспомнил бы о человеке, которого сам увлёк на край пропасти. Но прежде чем скатиться в пропасть, Силас Торонталь мог крикнуть, и нужно было во что бы то ни стало заглушить этот крик!