Матильда

Исключением из общего правила был только Проклятый год, со стенанием воспетый в балладах пилигримов. Тогда зима выдалась настолько суровой, что обычно не замерзающее море сковало толстым льдом в северной части и словно по стеклянному мосту полчища язычников, (до сих пор приносивших человеческие жертвоприношения своим богам), в обход стены устремились на земли королевства, сея хаос и смерть. То был страшный год и впервые за свою многовековую историю Аль-Ватан сдался на милость победителя, запросив пощады. «Милость» обошлась в подводы золота, мечей, тонких тканей особо ценимых модницами северян, серебряных кубков и многого другого, что попадало язычникам на глаза.

Основным требованием захватчиков были снос Стены и выплата ежегодной дани, но пока одна сторона настаивала на этом, а вторая всячески пыталась избежать, лёд растаял, часть воинов ушла в свои земли, а на помощь Виенору прибыл военный флот дружественных государств, связанных с королевством родственными и деловыми узами.

Основным доходом для королевства были хлеб, хорошо родившийся в северной части на плодородных землях бескрайней степи, по которой бродили тучные стада домашних животных, виноград, из забродившего сока которого делали ароматное приятное на вкус вино и, конечно же, торговля всем, что имело спрос на противоположных берегах. Виенор являлся связывающим звеном между диким севером и прогрессивным югом, а в его портовых городах можно было услышать речь на десятках языков и увидеть людей всех цветов кожи.

Для своей эпохи Аль-Ватан являлся огромным городом с сотней тысяч жителей, ограниченным в площади морем с одной стороны и крепостными стенами с другой. Из-за этого дороги здесь были узкими, дома высокими, близко стоящими друг к другу и нередко строили здания из добывавшегося здесь ракушечного камня по четыре и даже по пять этажей. Такие дома были доходными, сами же горожане предпочитали одноэтажные жилища с маленьким тенистым садом ближе к морю.

Поднимавшиеся скалистой грядой высокие горы ближе к побережью делили полуостров надвое, и из-за этого северным ветрам не было доступа к южной его части, где лето обычно задерживалось до середины осени, а весна наступала задолго до окончания календарной зимы. Горы были так высоки, что снег лежал белыми шапками на них и зимою, и летом. Это обстоятельство имело как положительные, так и отрицательные стороны – чтобы пересечь полуостров с севера на юг приходилось либо объезжать горы по побережью, либо преодолевать единственный перевал, где даже в самые жаркие летние дни было по-осеннему холодно.

«Серебряный змей» бросил якорь на Птичьем острове в трёх милях от Аль-Ватана, но вообще-то этот пустынный участок суши посредине моря делили между собой птицы, крабы и змеи, питавшиеся птенцами и яйцами облюбовавших для гнездовий это пустынное место птиц. Здесь не было растительности, как впрочем, и земли – почва состояла из песка и камня, сюда редко заходили рыбаки, ведь город был совсем рядом, да и считали этот остров ни чем иным как могилой погибшего Героя. Сына Бога-громовержца и смертной женщины. Было плохим знаком тревожить его могилу, мол, Бог-Отец зорко следит за этим с неба и рано или поздно покарает нарушителя покоя.

Но Рейнгольд молился лишь Каргарону и, хотя относился почтительно к вере других людей, что встречались ему во время странствий, в глубине души считал это бессмыслицей. Спрятав судно в маленькой бухте, он стал ждать вечера, вероятно, оттого что просто не знал что делать дальше. Драконий Всадник был где-то там, в огромном городе – мелкая песчинка сред тысяч других, сбившихся, в целую гору песка и найти его, а тем более привести на Железные острова было трудным делом.

Рыбацкие лодки и торговые корабли то и дело показывались на горизонте, но никто из них не искал здесь пристанища. И вдруг, ближе к вечеру, фелюга с потрёпанным ветрами косым парусом сменила курс, направившись к островку. Дракон не был заметен с моря и возможно это были не рыбаки, а контрабандисты, прятавшие здесь товар или пираты, искавшие временного пристанища. Пожалуй, у этого острова были свои тайны. Обогнув бухту, лодка не стала менять курс, а направилась прямо к «Серебряному змею».

– Позови капитана, – крикнул дозорному на общем диалекте невысокий крепкий рыбак, и Рейнгольд подойдя к борту недовольно спросил: – Чего тебе?

– Далековато же вы ушли от Железных островов.

– И что из этого?

– Я знаю зачем вы здесь, милорд – Мастер Тысячи Лиц сказал мне об этом, – не став ходить вокруг да около важно произнёс рыбак, выплюнув в море изжёванную соломинку что держал между зубами. – Без моей помощи вы будете стоять здесь до скончания времён. Спускайся капитан, я отведу тебя, к человеку которого ты ищешь.

– Клянусь Каргароном, это ловушка, – проворчал старый Грант, видя, что Рейнгольд собирается в путь.

– Возможно; поэтому ты останешься здесь, и если мы не вернёмся до рассвета, снимайтесь с якоря.