Матильда

– Может быть и так. Но если бы мы ринулись в бой, перебили бы наёмников и легли сами, что было бы со страной? Наши враги, подстрекаемые Виенором, только и ждут момента разделить королевство на части и править ими через посаженных на трон царьков.

– Да мне плевать, что будет потом! Зачем мне жизнь, в которой у меня не будет ни брата, ни мужа, ни сына? Они погибли, защищая не королевство, а защищая нас, и вот теперь ты призываешь меня смириться!

– Я понимаю тебя женщина. Но ненависть к Спарбэру и его сыну застилают твои глаза, и ты не видишь реального положения дел. Шпионы докладывают, что союзники, обещавшие своё содействие не придут нам на помощь, выжидая. Орды людоедов готовятся перейти Валы, а дикари на севере собираются нарушить мирный договор и захватить наши земли.

– Так что же нам теперь, поклясться в верности Спарбэрину – марионетки в руках вельмож Виенора?

– Миледи, Вы думаете лишь о личном горе, но сейчас речь идёт о том, что будет с Фрайгарией, – вступил в разговор лорд Рамстон, постоянный член совета, человек уважаемый и преданный её покойному брату.

– Если бы это сказал кто-то другой, то я бы подумал, что ты решил поменять стяги, Герхард, – заметил на это лорд Стейбор с подобием усмешки на своём лице, обезображенном полученным в детстве ожогом. – Вам легко говорить, ведь на ваших руках нет крови убитого короля.

– Не короля, а тирана, безумца, залившего кровью этот город, для которого интересы Виенора были выше нужд собственного народа.

– Как бы мы его не называли, это мало что меняет. Ситуация на сегодняшний день такова, что мы в окружении набирающих силу врагов и помощи ждать нам неоткуда. Черни всё равно на кого гнуть спину и всё чего хотят обычные люди, что бы быстрее утвердилась хоть какая-нибудь власть; когда это произойдёт, народ с радостью поддержит победителя.

– Что же Вы предлагаете милорд? – спросила леди Ален, сверля сверкающими глазами главу Совета. И без того бледное лицо её стало мертвенно белым, а тонкие губы широкого рта сжались в тонкую линию. Перед тем как ответить, лорд Бернстоун немного помолчал, собираясь с мыслями, а затем произнёс:

– Только не записывайте меня в предатели. Я не боюсь, смерти и единственное что меня пугает, это то, что я оставлю после себя. Что бы сохранить королевство, не бросая его в хаос междоусобной войны, мы должны пойти на соглашение со Спарбэрианом.

– Вы хотите сдать Цитадель?

– Что толку удерживать крепость, если кроме неё ничего больше не принадлежит нам? – парировал говоривший замечание вдовы. – Если хотите это будет почётная капитуляция, с условием что всем, кто этого захочет, предоставят свободный выход из города. И это не трусость, а лишь обращение к здравому смыслу – Скайхолл для нас потерян. Если и не навсегда, то, по крайней мере, в настоящее время.

– Ну что же, Герхард. Не скажу, что мне это нравится, но, к сожалению, ты прав и плен для нас единственный шанс спасти свои жизни, – ответила леди Ален, направляясь к нему; остальные молчали, переваривая услышанное. Подойдя к настороженно смотревшему на неё главе Совета миледи вдруг обняла его и, приблизив своё лицо к уху слегка уступающего ей в росте мужчины произнесла: – Беда лишь в том, что мне не нужна такая жизнь.

Вытащив кинжал, висевший на боку Бернстоуна, молниеносным движением вдова воткнула снизу вверх калёное лезвие почти по рукоять под левую лопатку и, удерживая в своих объятиях, молча смотрела, как умирают его глаза. Опустив бездыханное тело на пол, она прошла к накрытому плотной тканью трону из кости Тар-Тара и, не снимая покровов, опустилась в него. Вначале встроенный в мрамор трон хотели разрушить, но потом решили оставить мрачным напоминанием о свергнутой тирании и все четыре года, прошедшие с гибели Спарбэра он возвышался над залом собраний одиноким памятником человеческой гордыне.

– Вы только что убили главу Совета, миледи. Значит ли это что теперь вы наша королева? – сухо произнёс лорд Стрейбор, и по его изувеченному лицу было трудно судить об отношении к произошедшему.

– Я убила предателя, Рендон. Мы не сдадимся как трусы на милость победителя, но и не погибнем один за другим, удерживая бесполезные стены. Все кто этого хочет, смогут покинуть Гору. Я же останусь пусть даже в одиночестве, и если Боги позволят, уйду отсюда последней. Я сожгу замок дотла, оставив обгоревшие головёшки маленькому ублюдку, лишившему меня всего, что было мне дорого, но не предам памяти погибших героев. И позови сюда Фарлана. Готовьтесь к исходу, милорды.

Один за другим лорды Совета покидали тронную залу, стараясь не глядеть на лежащий посреди неё трупп, а женщина, в чёрных доспехах занявшая трон на выложенном мраморными плитами постаменте, молча смотрела на них, держась за рукоять стоящего между её ногами меча.

***