Матильда

Красивая, сексуальная, стремительная и такая супербогатая, как она, с легкостью проигнорировала консьержей, грумов, ресепшионистов, носильщиков, горничных и клиентов.

Дальше.

Вглубь, туда, где всякая обслуга попадалась на пути.

Она ступила на ковролин, толще, чем ее задница, и углубилась в лабиринт коридоров, игнорируя вопросы и замечания, с которыми к ней обращались по-русски и по-английски, поправляя на своих плечах воображаемое боа, она нашла ресторан, молча улыбнувшись, обогнула пылесос, прошла прямиком к кухне и, толкнув дверь, поймала первого встречного:

— Мне нужно немедленно видеть Жан-Батиста. Позовите его, прошу вас.

5

— Кого? Венсана?

— Нет (снисходительно), Жан-Батиста. Я же вам сказала. Того, с японскими ножами.

— А, Жебе (мрачным тоном), он здесь больше не работает.

В мгновенье ока Матильда утратила всю свою красоту.

Она больше не была ни богатой, ни сексуальной, ни гордой, никакой вообще.

Она закрыла глаза и принялась ждать, когда ее выставят за дверь под зад коленом. Вот уже к ней направлялся какой-то высокий тип недружественного вида. Потирая руки, он окликнул ее:

— Мадемуазель? Вы заблудились?

Она кивнула, и он указал ей на выход.

Но поскольку по ее лицу было видно, что она действительно в большой беде, настолько она пострашнела и выглядела несчастной, то он добавил:

— Вы его знаете? Будьте осторожны… Я вот тоже думал, что знаю его, а потом… а потом он меня все-таки подставил… Хотя он был неплохим вторым поваром… Я ему это, кстати, говорил… Не знаю, какая муха его опять укусила… Потому что он вообще-то с характером, ага? О, да еще с каким… Очень строг… А тут вдруг несколько недель кряду творил на работе невесть что, наделал глупостей и ушел.

— Знаете, где я могу его найти?

— Нет, понятия не имею… И вот что еще вам скажу: и знать не желаю. Это была подстава с его стороны… в разгар сезона, вот так вот… Да уж, этого я долго не забуду… Явился однажды утром — как будто подменили. Его больше ничего не интересовало. До такой степени, что он уже и арбуз бы от мидии не отличил, экий упрямец. Сначала он взял больничный, потому что обжегся, потом еще лучше — нам пришлось вызывать для него «Скорую», а когда он вернулся, стал совсем другой человек. Ему не удавалось сосредоточиться. «Я потерял вкус» — вот, что он мне сказал… Собрал свои вещи в раздевалке и взял расчет. И для вас тоже выход там. И если вы его когда-нибудь встретите, передайте ему, чтоб отдал моего Гримо.[34] Он поймет.

Проходя теперь мимо служащих отеля в холле, Матильда чувствовала себя неловко. Чувствовала, что должна ускорить шаг. Что подобные вторжения, как ей помнилось, были запрещены для всех просящих, ищущих, разносящих и всех прочих элементов, чуждых миру пресыщенных.

Брысь.

Она уже подходила к своему великолепному «Астон-Мартин» с разбитой фарой, когда тот первый молодой человек, к которому она обратилась, дотронулся до ее локтя.

— Это вы?

— Простите?

— Девушка у Триумфальной арки, это ты?

Она улыбнулась и по внезапной боли поняла, что насквозь прокусила губу.

— Я так и подумал. Он уехал в провинцию… Нанялся в ресторан к своему дядьке… где-то в Перигё.

О господи. Перигё. Раз уж так, почему бы не в Австралии?

— У него есть телефон?

— Я его не знаю. У тебя есть чем записать? Я тебе скажу название ресторана. Это совсем не как здесь, сама увидишь. Там тебе будет проще его найти.

Она тщательно записала все его инструкции и подняла голову, чтобы его поблагодарить.

— Почему ты так на меня смотришь? — удивилась она.

— Просто так.

Он отвернулся и уже зашагал было обратно, но вдруг передумал:

— Эй!

— Да?

— А что именно было в твоей сумке?

— Атлас.

— Да?

Он выглядел разочарованным.

6

Матильда намеревалась заскочить домой взять свой ноутбук, зубную ще… но потом нет. Они и так уже потеряли уйму времени.

На первом же перекрестке она призадумалась: «Черт, Перигё, это с какого ж вокзала ехать? С Монпарнаса или с Аустерлицкого?

Так, ладно, мой дорогой император, раз уж ты с самого начала держишь тут свечку, доверюсь тебе вплоть до самого твоего коронования. Говорят, в тактическом плане, это была твоя лучшая победа, а вот я как раз-таки в тактическом плане не особенно сильна. Так что пусть будет Аустерлиц…

Эй, ты только меня не бросай, ага?»

Она пристегнула велосипед к парапету и пошла к кассам.

— Один билет? — переспросила добродушная Клеманс в сиреневом жилете. — Простой или туда-обратно?

Оп-ля. Простой. И так уже все слишком сложно.

Отныне, пожалуйста, все только простое.

И если возможно, по ходу движения.

Акт последний

1

Это был долгий день ожиданий. Сначала на вокзале, потом в Лиможе и, наконец, на улочках старого Перигё.

Хотя она раньше здесь никогда не бывала, это место будило в ней массу воспоминаний. Повсюду ей так и виделся д’Артаньян, распахивающий дверь в трактир с криком: «Эй, болван! Эй, где ты, чертов трактирщик! Неси своего лучшего вина!» А еще повсюду предлагались бутыли с ореховым маслом, мясные консервы, фаршированные утиные шейки и те же марки одежды, что и во всем остальном мире.