Матильда

Все, конечно, как-то уладится, но, исходя из этого, утверждать, что жизнь прекрасна, уже чересчур.

И где я возьму эти чертовы бабки? Але-оп: мозг снова включился в турборежим. Но теперь это не страшно. Теперь мы перешли к материальному миру, а на материальное нам плевать.

Материальные ценности не умирают в больничной палате.

Единственное «но» заключалось в том, что этот тип предупредил моего предка, — а тот передал его слова моим дурочкам, — что он уезжает из Парижа на весь длинный уик-энд (следующий понедельник — нерабочий день) и предлагает мне встретиться с ним в том же кафе, где я забыла сумку, только во вторник около пяти часов вечера.

Сначала я было подумала, что это какой-то нахал и что он мог бы отдать мою сумку хозяину бара, а потом сообразила, что, может быть, именно из-за этих денег он не решился так поступить. В конце концов конверт был не запечатан… И я, бедняжка, снова уверовала в Деда Мороза…

Позже я пошла проветриться к Марион, и мы отметили мое воскрешение.

Самым достойным образом.

11

Следующие три дня прошли странно. Сестрички устроили себе маленький отпуск (да-да, им двадцать восемь лет и они всегда подстраиваются так, чтобы провести свободное время всем вместе с родителями и их толстым Папуем), так что до вечера вторника я осталась одна.

Я не находила себе места. Я ждала. Хоть кого-то, хоть что-нибудь, хоть какого-то облегчения, хоть какого-то разочарования.

Хоть какую-то историю.

Я занялась делами совсем мне не свойственными: уборкой, глажкой, разбором корреспонденции. Я перебирала вещи, бумаги, книги, диски. Просматривала обложки, перечитывала по ходу некоторые страницы. Компьютер я не включала. Занимала руки, чтобы отвлечь голову. Извлекла на свет божий конспекты лекций и материалы к диплому, нашла серию своих эскизов, сделанных в музее машин в Компьене.

Все это было сто лет тому назад, одним прекрасным осенним днем… об этом напоминала мне нежность моей штриховки.

Я спрашивала себя, почему я все это забросила. Мне нравились мои истории про колесные средства, к тому же моя совесть оставалась чиста: я не вносила своего ослиного вклада в ту чушь, которой и без меня хватало в искусстве. Почему вместо этого я продавала какие-то йо-йо? Почему я называла себя Choubi_angel и изъяснялась как придурок, перемежая свою речь этими идиотскими смайликами?

Почему я до сих пор так и не съездила полюбоваться конюшнями дворца Хет Лоо[15] близ Апельдорна, повосхищаться переносимой на носилках очаровательной коробкой акварельных красок королевы Вильгельмины и ее белоснежным катафалком? А? Почему?:-(:-/:’-(

Я училась жить, отказавшись от телефона, смс, мейлов и автоответчика.

Отказавшись от любимой игрушки, за которую хватаешься по поводу и без…

Я училась справляться с апатией повседневности и находить в этом некоторую радость. Скоро ль время варить варенье и вышивать на пяльцах? Я была рассеяна, заговаривалась, думала о… о том мужчине, что уехал на выходные, унеся с собой частичку меня в сумке, перекинутой через плечо. Я думала о том, сколько ему лет, деликатен ли он, хорошо ли воспитан, любопытен ли, звонил ли он по каким-то еще телефонам, прежде чем попробовал номер моего отца, просмотрел ли он мои фотографии, поглаживая экран, пролистал ли мой дневник, заглянул ли в мои документы, чтобы узнать, на кого я похожа — на водительских правах я бритая под ноль (каждый носит траур как может), а на моем абонементе в кино выгляжу эдакой девочкой-припевочкой, — нашел ли он мои презервативы Hello Kitty, мой крем от кругов под глазами, мой листик клевера с четырьмя «лепестками», мои тайны…

Изучал ли он все это прямо сейчас, в тот момент, когда я о нем думала? А что там с десятью тысячами? Пересчитал ли он их? Возьмет ли комиссию за свою безупречную службу? Или прикинется удивленным? А, что вы говорите, там еще был какой-то конверт? Не знаю, я ничего не трогал… Да, я и к такому варианту была вполне готова: ведь если он обнаружил мою сумку сразу после моего ухода, то почему просто не догнал меня на улице? Я шла небыстро. Два мохито в желудке, и целая жизнь впереди…

Почему?

Потому что он медленно соображает? Рассеян? Псих? Да, и где же он сидел? И как это я могла его не заметить, если, слегка напиваясь, я больше всего на свете обожаю смотреть по сторонам?

Длинные пасхальные выходные — для того чтобы размеренно и вместе с тем лихорадочно отдохнуть в своей горячо любимой квартире, в которой мне больше не хотелось жить, несколько часов тишины, примирения, накануне встречи, занимавшей все мои мысли, но оставлявшей меня равнодушной.

Впервые за долгие годы мне снилась мама, я видела ее еще не бритой наголо, слышала ее голос. Такой подарок стоил десяти тысяч евро и моря слез, и, если б я это знала, я б уж давно ее потеряла, эту ее сумку…

12

Конечно, теперь, оглядываясь назад, я думаю, что могла бы уже заподозрить неладное где-то, так скажем, с часу дня вторника, это точно.