Матильда и проклятый клад

–Нет! Ты и так забрал у меня самых дорогих мне людей. Пора платить долг – злобно сказал Олежка и вытащил крестик отца. Демон отпрянул назад, а Олежка выдернул из золотых ножен саблю, торчавшую из сундука, и направил её в сторону демона. Ивашка оказался рядом с братом с другой саблей, хотя он и удерживал её с трудом. Олежка скрестил сабли, составив импровизированный крест.

Демон отступил назад.

–Прекрати, убери свои кресты! Будет то, зачем пришли. Только помните одно: оно! счастья никому не принесло! – крикнул демон и, взмахнув крыльями, исчез в огненной дыре, возникшей в стене.

Братья продолжали стоять со скрещенными саблями до тех пор, пока огненный водоворот, не уменьшился в размерах, а потом и вовсе исчез.

–Так, все! Хватит! Берем, что сможем и уматываем отсюда – произнес Олежка. Братья воткнули сабли, в сундук и свели их крестом, нашли еще несколько мечей, и сделали тоже самое в нескольких шагах напротив первой скрещенной пары. Порывшись среди груды сокровищ, они откапали еще четыре меча и сабли еще две пары сабель и они воткнули их так, что они оказались друг напротив друга, образовав, таким образом, крест, накрест в центре, которого оказались братья.

–Держи торбу- сказал Олежка младшему брату и запустил руки в золотые россыпи, ойкнув, отдернул руку. По рассеченной ладони заструилась и закапала кровь.

–Вот зараза – выругался Олежка, раскопав среди монет длинный острый кинжал торчавший острием вверх, с инкрустированной золотом и драгоценными камнями ручкой.

–Кто же такие ножи как попало кидает!– сердито сказал Олежка. Теперь настал черед Ивашке лечить руку старшего брата.

И тут его взгляд остановила на отцовской лопате одиноко лежащей среди золотых монет. Он подобрал лопату и осторожно начал набирать ей золотые монеты, чтобы не порезаться о другие сюрпризы, захороненные среди сокровищ, а их там было предостаточно.

Запах свежей крови привлек к братьям очередных летучих тварей,

не показывавшихся на глаза. Едва братья стали набирать золотые монеты и украшения в дорожную торбу, как на них откуда-то сверху с противным визгом стали нападать летучие мыши. Братья горстями монет отбивались от назойливых тварей, пока Олежка не выдернул из груды доспехов железный щит и не закрылся им от нападавших. "Царица мышей" почти освободилась, когда Ивашка про неё вспомнил. Через мгновение она вновь была опутана силком, и трепыхалась у него в руках.

–Всё, хватит!– скомандовал Олежка, чувствуя, что сумка стала просто неподъемной. Он выгреб лишнее без сожаления и, перекинув торбу через голову, навесил на себя первую попавшуюся саблю, взял отцовскую лопату направился к выходу. Ивашка схватил золоченый кинжал, подпоясался красивым ремнем, на котором болтался этот самый кинжал, набил карманы красивыми камешками и, закрываясь щитом и защищая спину старшего брата от летучих мышей, шёл позади него. Осторожно ступая среди костей, они продолжали идти по узкому каменному тоннелю к выходу из сокровищницы.

Атаки летучих мышей становились все слабее и слабее, а потом и вовсе прекратились. Братья не спешили избавляться от оружия и щита, предполагая, что так просто их из гробниц не выпустят.

Призраки мертвецов безмолвно висели в воздухе, и тихо покачивались в тяжёлом и неподвижном воздухе. Только тяжелое дыхание смерти покрывало мурашками тела мальчиков.

Олежка продолжал идти вперед, время от времени останавливаясь, чтобы дождаться младшего брата, которому приходилось тяжеловато тащиться со щитом. На Олежкино предложение бросить тяжёлый щит, Ивашка категорически отказался.

Они прошли больше половины пути, как на конце тоннеля гулко хлопнула дверь сокровищницы. Все вокруг зашевелилось, скелеты, словно проснулись и зашевелились. Стоны наполнили узкое пространство тоннеля. В пустых глазницах, словно угли, загорались глаза.

–Живые!– раздались, чьи-то голоса.

–Смерть живым!– услышали братья.

–Вот бы вас черт побрал!– произнес Олежка, оттолкнув от себя скелета протягивавшего свои костлявые пальцы, чтобы схватить Олежку за горло. Скелет качнулся и рухнул на пол, едва не рассыпавшись на составляющие.

–Олежка! Олежка! -завопил Ивашка, отбиваясь щитом от цепких костлявых рук, тянущихся сразу со всех сторон. Олежка взмахнул лопатой, и костлявые руки осыпались на пол с пустым гулким стуком.

Схватив Ивашку за руку, Олежка буквально тащил младшего брата к выходу. Откуда столько сил появилось, Олежка сам не знал. Они, отбиваясь от скелетов, которые продолжали подниматься и хватать братьев кто за что уцепится, и тянули их к себе. Смрад гниения и смерти наполнял все вокруг, дыхание сбивала невыносимая вонь.

Олежка чувствовал, что ему трудно дышать. Он увидел, как ослаб Ивашка, и как его щит буквально волочился по изрубленным костям поверженных мертвецов. Воздух, подобно густой пыли, буквально забивал все: нос, глаза, рот, даже все поры кожи. Руки не слушалась, а лопата стала настолько неподъемной, что Олежка едва смог ей отбиваться от цепких рук мертвецов.