Матильда Кшесинская. Русская Мата Хари

По сложившейся традиции, последнее представление в Красном Селе заканчивалось «Адским галопом», в котором принимали участие все артисты, выступавшие в тот вечер. Но едва мы приступили к репетиции, как вдруг в театре неожиданно появился великий князь Николай Николаевич Старший, который уже давно находился на заслуженном отдыхе. В молодые годы он был страстно влюблен в балерину Числову; у них родились двое сыновей, носивших отчество «Николаевич» и ныне служивших в лейб-гвардии Кавалерийско-гренадерском полку. Кроме них, у великого князя и Числовой были еще две дочери; одна из них, настоящая красавица, вышла замуж за князя Кантакузена.

Когда много лет спустя приступили к ремонту театра и поставили строительные леса, в одной из женских головок, изображенных на настенном медальоне, узнали Числову. Под медальоном даже имелась надпись, которую издали не было видно.

Великий князь очень любил моего отца и балетмейстера Льва Ивановича Иванова и обращался к ним на «ты». Они тоже часто его навещали.

Во время репетиции «Галопа» великий князь, сидевший в царской ложе, вдруг остановил артистов и стал доказывать Иванову, что тот неправильно ведет «Галоп». Иванов настаивал на своем, и тогда великий князь вдруг выскочил на сцену и стал сам показывать, как это нужно делать.

Открытие сезона должно было состояться в день, когда главнокомандующий, великий князь Владимир Александрович, любимый брат императора Александра III, проводил на полигоне смотр.

Тот день я ждала с замиранием сердца, надеясь увидеться с наследником престола и, возможно, даже поговорить с ним во время антракта. Это было мое самое заветное желание. Согласно установившейся традиции, император и великие князья приходили во время антракта на сцену и разговаривали с артистами.

Мечта моя сбылась! Наследник престола пришел на сцену в день не только первого, но и всех последующих спектаклей. Мы подолгу с ним разговаривали, никого не замечая вокруг. Еще во время представления в училище я мечтала только о том, чтобы снова с ним увидеться, взглянуть на него хотя бы мельком, пусть даже издали. И вот теперь, когда мы могли разговаривать и смотреть друг другу в глаза, я чувствовала себя на седьмом небе.

В первый сезон в Красном Селе мне не давали сольных партий и я танцевала в кордебалете вместе с другими, а моя уборная находилась на втором этаже. Один только раз, когда мне доверили исполнение сольного танца, я получила хорошую уборную внизу. Ее окна выходили на парадный вход, и я имела возможность, стоя у окна, беседовать с молодыми великими князьями и наследником престола.

Однажды вечером, перед балетным дивертисментом, я выбежала на сцену и едва не столкнулась с императором. Однако я успела вовремя остановиться и отвесить низкий поклон. Император добродушно усмехнулся и сказал: «Наверняка вы с кем-нибудь кокетничали».

Если смотреть со сцены, то император с семейством занимал левую ложу. Когда мест не хватало, члены императорской фамилии садились в первом ряду. Сам император всегда сидел в ложе у самой сцены, между двумя колоннами.

Счастливые летние дни, наполненные ничем не омраченной радостью и надеждой, пролетали очень быстро.

Император возвратился с полигона в Петергоф, где он всегда проводил конец лета. А я уже совсем потеряла надежду увидеться с наследником престола, так как он собирался в девятимесячное кругосветное путешествие. Как же мне тогда было тоскливо и одиноко!

Я полюбила наследника престола с первой нашей встречи. Во время летнего сезона, когда мы могли часто видеться и разговаривать, это чувство захлестнуло меня целиком и переполнило мою душу. Ни о чем другом я думать просто не могла. Мне казалось, что даже если он меня не любит, то все же чувствует ко мне какое-то влечение. Невольно я предавалась самым безумным и несбыточным мечтам. Нам так ни разу и не удалось поговорить наедине, и поэтому я не могла узнать, как же он ко мне относится. Об этом я узнала уже потом, когда мы с ним сблизились.

Теперь, когда с той счастливой поры прошло шестьдесят лет, мне предоставилась возможность прочесть дневники императора, изданные после переворота. В них были и записи, относящиеся к тому незабываемому лету в Красном Селе, когда он еще был наследником престола и нам никак не удавалось уединиться. Сердце меня не обмануло. Наследник престола действительно был мною увлечен».

Цесаревич действительно был увлечен, хотя безумной страсти не было и в помине. Вот выдержки из дневника Николая, написанные им в Красном Селе в 1890 году: «10 июля, вторник. Был в театре, ходил на сцену».

«17 июля, вторник. Кшесинская 2-я определенно мне нравится».

«30 июля, понедельник. Беседовал через окно с малюткой Кшесинской».

«31 июля, вторник. После вечернего чая в последний раз поехал в Красносельский театр. Попрощался с Кшесинской».

«1 августа, среда. В 12 часов состоялось освящение знамен. Стоял у театра, предаваясь воспоминаниям».