Матильда. Тайна дома Романовых

Еще один шаг навстречу друг другу. Расстояние предательски сокращается. И это – в такой опасный момент, когда толком не запирается ни одна дверь и все время есть возможность, что кто-то войдет. Ох, ужи эти влюбленные – вечно самые рискованные поступки совершаются ими там, где они гипотетически находятся не одни.

Наследник притянул ее к себе, видя все больше охватывающее ее смущение и то, как она пытается с ним бороться. Секунда – и губы их встретились так же тесно, как раньше встречались глаза.

–Что вы делаете, Ваше Высочество? – отпрянув от него, воскликнула Маля.

–Ничего особенного. Разве вы не хотели того же?

–Сложно сказать, чего я хотела… – она опустила глаза и стала было пытаться оправдать себя и свои чувства, как вдруг он поднес палец к ее губам.

–Ни слова больше. Поступки говорят больше и красноречивее слов, а слова – суть одна ложь. И просьба – не будем больше придерживаться официоза. Мы оба прекрасно поняли, что произошло между нами в первый вечер. И на следующее утро, когда ты встретила меня у Аничкова дворца, я думал только о тебе. Признаться, несмотря на возраст, со мной такого раньше не случалось. Ведь казалось бы…

Теперь уже она остановила его речь тем же жестом.

–Хорошо. Только и ты не говори больше ни слова. Только я, признаюсь, не знаю, как нам теперь называть друг друга…

–Называй меня Ники – так зовут все домашние.

–А ты? Как ты будешь меня называть?

Он улыбнулся:

–Я буду называть тебя моя маленькая милая пани.

Оба расхохотались. Часы на стене шатра пробили пять часов – через полчаса начнется выступление, а она даже не была на репетиции. Наскоро выпроводив возлюбленного, она едва успела переодеться и со всех ног рвануть на сцену, когда вдруг возле шатра лоб в лоб столкнулась с Государем. Он только что прибыл, вид у него был уставший, так что признать в нем царя не каждая смогла бы. Вовремя остановившись, она отвесила ему традиционный глубокий реверанс.

–Доброго дня, Матильда Феликсовна, – улыбаясь, приветствовал ее Император. – Спешите куда-то?

–Да, Ваше Величество, на репетицию, и уже безнадежно опаздываю.

–Ничего, успеется. В вашем-то возрасте поспевать одновременно в пять мест – сущие пустяки. А опоздали, должно быть, потому что кокетничали…

Она улыбнулась вечно приветливому Государю. «Занятно, – подумала она, – что было бы, будь он моим свекром?» Но сразу отогнала от себя фривольную мысль. Александр Александрович меж тем продолжал:

–Позвольте мне, как вновь прибывшему и потому тоже опоздавшему, сопроводить вас?

–Почту за честь, – она подала ему руку, и вместе они проследовали к сцене. Стоило им двоим появиться там через несколько минут, как Всеволожского, по традиции стоявшего в окружении своих любимиц Рыхляковой и Скорсюк, едва не хватил удар. Маля поймала себя на шкодной мысли о том, что ей начинает доставлять удовольствие фраппировать публику новыми знакомствами.

Представление как всегда прошло великолепно. Маля танцевала фею Драже, о партии которой так давно мечтала, а после все закончилось общим Galop Infernal. Императорская Семья была в восторге.

Великий князь Николай Николаевич, родоначальник красносельских представлений, сидел в одном ряду с балетмейстером Львом Ивановичем Ивановым, своим горячим приятелем, и по окончании представления решил с ним поспорить на глазах у всех собравшихся. Артисты замерли на сцене, наблюдая их пререкания.

–Все замечательно, но галоп просто никуда как плох, – подытожил Николай Николаевич, повергая Льва Ивановича в ступор.

–Отчего же? Галоп поставлен мною по всем канонам балетного танца. Он выдержан в определенных пропорциях и стиле, и никак иначе выглядеть не может.

Николай Николаевич махнул рукой:

–Ладно тебе ерунду говорить!

–Да что же не так, Ваше Высокопревосходительство?

–А все не так. Не может танцор поворачиваться в профиль, когда танцует галоп. Это тебе кто угодно расскажет, кто хоть раз бывал в театре, даже в простом, не говоря уж о балетном. Артист в лучшем случае может поворачиваться к залу на три четверти, и не более. Он должен быть обращен к залу, только к залу! И потому не более, чем три четверти. И потом – галоп, Лева, это же галоп, – отставной военачальник, князь уже порядочно завелся и кричал едва ли не на все Красное Село. – Кто же танцует его, перебирая ножками и едва касаясь пола?!

–А как же надо?! – Лев Иванович все еще недоумевал, но уже начинал улыбаться, понимая, что старик просто-напросто решил всех развлечь.

–Надо нестись как боевая лошадь на полном скаку… Да что говорить…