Матёрый

— Это птицы, а не тучки, — вздохнула Эллочка и с обречённым видом принялась собираться. — Ты совершенно не умеешь подлизываться, мамочка.

«Думаю, что как раз это у меня получается лучше всего, — неожиданно подумала Людмила. — Подлизываться, обманывать и кривить душой».

Это было не самоосуждение, а констатация факта.

Меняться Людмила не собиралась. Слишком уж ей нравилось рисковать, изменяя мужьям и любовникам. Некоторые люди вызывают приток адреналина в крови прыжками с парашютом, а Людмиле для ощущения восторга было достаточно спланировать в очередную постель. Да и вообще её забавляло, что доверчивый Руслан готов сдувать с неё пылинки, не подозревая, что к его развесистой супружеской короне прибавляются все новые и новые отростки. Ими Людмила награждала мужа просто так, для полноты ощущений. Слишком бурной выдалась у неё молодость, чтобы получать наслаждение от размеренного секса на брачном ложе.

Вот и теперь её преисполняло предвкушение чего-то новенького, остренького. Потому что перед её глазами до сих пор стояли узкие бедра утреннего незнакомца, обтянутые линялыми джинсами.

— О чем ты все время думаешь? — недовольно поинтересовалась Эллочка, когда они двинулись в направлении дома.

— Я? — Глаза Людмилы преувеличенно округлились.

— Ты, ты, — подтвердила дочь, подозрительно хмурясь.

— Сценарий передачи, — нашлась она. — К завтрашнему утру он должен быть готов, а у меня пока только наброски.

— Ты хуже Тошки, — строго сказала Эллочка. — Он и то успевает делать все вовремя!

Пуделек, заслышав своё имя, благодарно тявкнул и заметался между хозяйскими ногами, давая понять, что теперь их поведение его устраивает целиком и полностью. «Вам хорошо? Значит, и мне тоже!»

Эх, если бы люди брали с него пример, то они тоже были бы всегда счастливыми и беззаботными.

* * *

К полному изумлению дочери, Людмила потратила на окончательные сборы не больше пяти минут.

Первая забралась в старенький «Фольксваген» и вырулила со двора. Однако путешествие было недолгим.

Миновав дамбу, Людмила не погнала машину в направлении шоссе, а свернула с пригорка вниз, к ставку.

Эллочка озадаченно спросила:

— Это так мы едем домой, да?

Остановив машину за густым деревцем, обеспечивающим некоторую тень, Людмила преувеличенно бодро заявила:

— Послушай, Эльчонок! Мне в голову пришла совершенно потрясная идея. Как у вас говорят — просто отпад.

— Никто у нас так не говорит, — возразила дочка. — И что за идея? Искупаться в этой луже и нахвататься всяких пиявок?

— Нет, что ты! — засмеялась Людмила, по ходу дела корректируя звучание своего голоса таким образом, чтобы он звучал как можно более естественно. — Я тебе говорила о своём сценарии, помнишь?

Выгоревшие Эллочкины бровки изогнулись в виде двух крючочков, на которых повис недоуменный вопрос.

— Сейчас я вернусь на дачу и скоренько запишу все, что мне пришло в голову, — быстро сказала Людмила.

— Давай вместе вернёмся.

— Глупости!

— Почему это глупости?

— Потому что глупости.

Людмила даже фыркнула в подтверждение своим словам. Не могла же она сказать дочери, что намеревается по-скоренькому сбегать в гости к соседу. А блудить в нескольких метрах от Эллочки ей не хотелось.

Такая проныра её даже под землёй найдёт, а как потом смотреть ей в глаза? План Людмилы строился именно на этой вот «непредвиденной» остановке.

— Ты что, мама, собираешься бросить меня одну? — не поверила Эллочка.

— Почему одну, когда с тобой Тошка. И потом, что значит: «бросить»?

— То и значит. Я тебе что, так сильно мешаю?

Людмила немного смутилась:

— Не то чтобы мешаешь, но… Понимаешь, я должна сосредоточиться.

— Не останусь без тебя! — заупрямилась Эллочка.

Людмила шутливо поймала её за нос и поводила из стороны в сторону:

— Будешь вредничать — оторву!

Эллочка взвизгнула чуточку громче, чем того требовала шутка, опасливо высвободилась и присмотрелась к матери.

— Разве до дома дотерпеть нельзя? — спросила она, по-взрослому морща лоб.

— Никак нельзя, — подтвердила Людмила с виноватой улыбкой.

— Я даже не буду заходить в дом. Посижу на крылечке. Буду вести себя тихо-тихо, как мышка.

— Нет. Машину бросать без присмотра нельзя.

— Так мы на машине и вернёмся!

— Какое же это будет творчество, если я на машине стану туда-сюда раскатывать?

Возражение прозвучало не очень логично, но Эллочке пришлось неохотно согласиться. Они выбрались из машины и остановились напротив, избегая смотреть друг другу в глаза.

— Почему ты дрожишь, мама? — спросила дочь. — Разве холодно?

— А? Что? — Людмила встрепенулась и изобразила улыбку. — Никто не дрожит. — Она бросила долгий взгляд в сторону посёлка. — Слушай, я пойду, ладно?

— Только недолго, — предупредила Эллочка.

— Это как получится, — ответил Людмила и вдруг тихонечко засмеялась.

— Думаю, за час я управлюсь.

Максимум за полтора.

— Учти, одной мне будет скучно и страшно!

— Ерунда! Ты уже большая. С тобой Тошка. Главное — от машины ни на шаг. Задача ясна?