Матьмоегоребенка, или Азбука аферизма

Словом, недоумение от поиска ответа на вопрос «ЗАЧЕМ?» превосходило последствия избиений. Бить Ивана было не просто. Если бы в маленьком изоляторе помещалось больше четырех человек, может быть, его удалось бы завалить. Скорее всего, специально подобранные амбалы и не таких наказывали. Особенно если предоставлялась возможность устроить велосипедик, слоника и прочие традиционные армейские примочки. С Гурьевым было не так просто. Иван не забыл уроков детства. Он удобно впаивался в угол комнаты, и каждая смена жаждущих крови новичка в течение пяти минут укладывалась на пол. Старшина Ковальчук спокойно наблюдал за боями с безопасного расстояния.

– Молодец, Иван! – всякий раз говорил он после того, как нападающие были уложены в хаотичном порядке друг на друга.

Ивана мучил только один вопрос: с какой целью каждый вечер к нему приходили и устраивали это шоу заранее проигравших… Напрашивался только один ответ: старшина Ковальчук оказался азартным Парамошей с садистскими наклонностями, к тому же с задатками шоумена. Ему бы тоже не помешало дать по сальной морде. Только пребывание в санчасти могло остановить неизбывное стремление туповатого старшины к организации боев без правил. Гурьев запланировал акт возмездия на более удобное время, ближе к концу службы.

В армии Иван вспоминал бабулю очень часто. Как минимум четыре раза в день: перед завтраком, обедом, ужином и перед сном. В основном Иван благодарил ее за то, что она настояла на занятиях самбо и плавании по два часа в день. Домашний мальчик Иван тосковал по дому и не мог дождаться отпуска. Однако долгожданный отпуск оказался совсем невеселым.

На пороге квартиры радостного, похудевшего, лысого и голодного Ивана встретила грустная и серьезная Анна Федоровна.

– Привет, бабуль! Ты как? Выглядишь прекрасно, только, похоже, настроение не очень?

– Привет, внучек! – в тон Ивану ответила бабуля. – Выгляжу так, как чувствую, а настроение – из-за жилички.

– Что-что? Какой еще жилички? Я и слов-то таких не знаю, – хохотнул внук.

– Жиличка, милый мой – это временно проживающая на нашей территории женщина, которая собирается родить мне правнука!

У Ивана внутри все похолодело от гнева. Стоило только уехать на несколько месяцев, как его добрейшую и мудрейшую бабулю использовали в корыстных целях.

– Бабуль, – неуверенно пробормотал Иван, – ты хочешь сказать, что у тебя есть еще внуки, ну, кроме меня?

– Нет, я хочу сказать, что твой прощальный загул перед армией имел необратимые последствия, теперь у тебя почти есть жена и ребенок.

– Какая жена, ты что говоришь? – Ванина душа кипела от возмущения. Он так соскучился по бабуле, ожидая, что встреча будет иной.

– А как ты хотел? Я всегда думала, что парень, которого я воспитала, не позволит случайной женщине носить его ребенка. А получилось… – Бабушка с трудом сдерживала слезы. – Получилось… – дрожащим голосом продолжила она и махнула рукой безнадежно…

– Да о чем ты? Не понимаю, скажи толком, что произошло? – Иван кривил душой. До него постепенно начал доходить смысл бабушкиных слов.

Конечно, он не был маленьким и понимал, откуда берутся дети. Но вместе с тем почему-то присутствовала уверенность, что от праздничных загульных вечеринок никто не беременеет… Надо же, какая глупость… Вся жизнь – коту под хвост. Впрочем, почему под хвост? Вообще, откуда пошло это дурацкое выражение? Иван сам поразился нелепым мыслям, которые лезли в голову. Надеялся отдохнуть десять дней, а тут – такая чушь!

– Бабуль, – взмолился Иван. – Не томи. Выход есть из любой ситуации. Может быть, это вообще вранье, знаешь, как много женщин могут заявить о том, что они беременны от меня!

У Анны Федоровны позеленело лицо.

– Ваня, что ты говоришь! Опомнись! Разве этому я тебя учила?

Ивану было не до нравоучений. Он потребовал представить ему шантажистку.