Матрёшка для испанца

– Ммм, я читал этот роман, но давно, – Алонсо стоял на пороге спальни, однако дальше проходить не решался. После поездки в Ла-Корунью испанец заметил, что Маша очень изменилась по отношению к нему. Она мастерски делала вид, что его не существует. Поначалу Торрес не придал значения такому поведению гостьи, но чем больше проходило времени, тем сильнее это его задевало. Мужчина считал, что помог девушке, увезя её от отца. Избавил Марию от принуждения к интимным связям ради выгоды Залесского. И как минимум рассчитывал на благодарность, а не на игнор.

– Я тоже. Сейчас вот решила перечитать. Твой сад вдохновил, – без каких-либо эмоций произнесла Маша.

– Хочешь, съездим на океан? Устроим пикник? – предложил Алонсо. – Исабель не вернётся до вечера.

– Нет, спасибо, – вежливо отказалась девушка.

– Почему? – удивился Торрес. Он был уверен, что Мария обрадуется провести время с ним на свежем воздухе и посмотреть местное побережье. В конце концов, он первым сделал шаг к примирению, хотя до сих пор до конца не понимал, в чём собственно виноват.

– Не хочу.

– И всё-таки? Могу я узнать причину? – Торресу стало неприятно, что его холодно отшивают, да ещё и без какого-либо весомого основания.

– Алонсо, я не горю желанием побывать ещё в одном любимом месте Летисии. С меня хватит! – воинственно произнесла Маша.

– Но я не думал… – растерянно пробормотал испанец.

– Ты никогда не думаешь. Однако постоянно получается так, что ты говоришь о своей покойной жене и водишь меня по местам, где вы были счастливы. Это, знаешь ли, неприятно, – запас вежливости Марии иссяк. Она поняла, что если и дальше будет молчать, то ей до скончания веков придётся выслушивать *издострадания этого мужика. Пусть уж лучше сейчас взбесится и отправит её домой, чем продолжает изощрённую пытку.

– Ты меня ревнуешь что ли? – Алонсо удивлённо поднял брови.

– Нет. Не ревную. Мне просто неприятно. Поставь себя на моё место. Тебя привозят в чужую страну, где ты никого не знаешь. Заметь, привозят, не учитывая твоего мнения. Селят в доме, где на каждом углу портреты другого мужика. Тебя кормят блюдами, которые он любил, постоянно говорят о нём, водят в рестораны, которые он предпочитал. А вот сейчас ещё и хотят, чтобы ты увидел место на побережье, где он отдыхал по выходным. Тебе бы такое понравилось? Лично мне – нет. Но спасибо за приглашение.

– Ладно. Я понял, – Торрес нахмурил лоб. – Обещаю отвезти тебя туда, куда мы не ездили с Летисией.

– И ещё я была бы тебе очень благодарна, если бы ты не говорил о ней во время прогулки. Идёт?

– Ну… Хорошо. Я постараюсь, – испанец опешил от заявлений Марии, но не разозлился. Только сейчас, после того, как девушка раскрыла ему причину своего недовольства и вежливого игнора, до Алонсо начало доходить, что не все рады часами слушать о Летисии.

– Договорились, – кивнула Маша.

– Пойду, скажу Росарио, чтобы сложила нам какую-нибудь еду для пикника, – всё ещё находясь в замешательстве, произнёс хозяин дома.

***

Дорога, по которой Алонсо вёл машину, пролегала вдоль невысоких гор, покрытых сочной зелёной растительностью. Седой океан вгрызался в скалы, из-за чего береговая линия напоминала причудливый лабиринт с многочисленными мысами и заливами.

Торрес выбрал для пикника уютную уединённую бухту. Окружённый высокими валунами дикий песчаный пляж находился, словно в параллельной вселенной.

Маша вышла из автомобиля. Вдохнула прохладный солёный воздух океана. Задумчиво посмотрела в сине-стальную даль. Пенистые волны набегали на берег, с рокотом разбивались о рифы. Неспокойная водная стихия пугала и одновременно завораживала девушку.

Алонсо тем временем расстелил плед на песке. Достал из багажника корзинку с провизией. Обед обещал быть очень вкусным и сытным. Жареный цыплёнок, пирожки с мясом и луком, свежие овощи, сыр, хрустящий багет, фрукты и бутылка красного вина.

– Прошу к столу, – крикнул Торрес Маше.

Девушка села на плед, скрестив ноги по-турецки. Испанец разлил по бокалам вино. Отсалютовал Марии и сделал небольшой глоток. Виноградный напиток красиво играл рубиновым оттенком в редких лучах солнца, пробивающихся сквозь кучевые облака.

Увлекшись едой, Алонсо и Маша обменивались лишь редкими фразами относительно кулинарного мастерства Росарио. Шум океана действовал на девушку успокаивающе. Казалось, время остановилось в этой маленькой бухте, окружённой вековыми скалами.

Ветер с океана подул сильнее. Длинные волосы Марии взметнулись, перепутавшимися прядями. Она наспех заплела их в косу. Торрес наблюдал за девушкой. Маша доставляла ему эстетическое удовольствие. А ещё нет-нет, да и возвращались воспоминания о том вечере в Москве, когда девушка чуть не отдалась ему. Это будоражило испанца, заставляло прокручивать в мозгу различные сценарии того, что бы могло быть, если бы тогда у него оказались под рукой средства контрацепции. Какова Мария в постели? Нежная и робкая или страстная и раскрепощённая? А может и то, и другое? Алонсо привлекала в женщинах скромность, но не зажатость. Эдакий баланс между леди в гостиной и тигрицей в спальне.