Матриархия

- Ты и впрямь как моя мама! У меня мама курит... курила, - поправилась Оля. - И мы с папой всегда хотели ее отучить. А теперь я почему-то сама хочу сигарету.

- Неа, - покачал головой Рифат. - По малолетству пробовал, но не затянуло.

- Только на праздниках, под выпивку, - вставил Юрец.

- Ну и компания у нас, - хмыкнул я и подмигнул Оле. - Прямо трезвенники-язвенники. Извини, придется тебе потерпеть. Может, на заправке есть сигареты, хотя там курить, точно не стоит.

На низкой передаче двигатель ревел как бизон. Видимо, многочисленные ДТП, (в том числе с участием жирной армянки) не прошли даром.

- У нас походу пробит радиатор, - вновь подал голос Юрец. - Придется... даже не знаю, что делать. И жарче, кстати, стало на улице. Далеко мы эдак не уедем.

- Вокруг полно тачек, - отмахнулся Рифат. - Какую-нибудь приглядим. Увидите: через пару дней баб перережут, и на улицу выйдут мародеры. Вот такой прогноз на ближайший конец света. Сворачивай, вот и заправка.

Удивительно, но на нас и сейчас никто не нападал. Никто не спешил наперерез, не перекрывал дорогу.

Зловещая пустынность.

Табло, желто-оранжевые колонки. Змейка шланга валяется на плитке, возле грязновато-белой полосы. Резиновые бугры «лежачих полицейских», решетки-сливы.

На другой стороне улицы зеркальная высотка, офисное здание. Рядом с ним тулится здание поменьше - первый этаж отдан в распоряжение «Магнита». Вот там вроде бы кто-то сновал.

Но наверняка я сказать не мог.

- Оля сидит в машине, кто-то бежит в каморку заправщика и заряжает насос. - Рифат зашмыгал носом, как пес. Принюхивается что ли?

- Нам нужен девяносто седьмой, - вставил Юрец, выкручивая баранку. У меня снова собралась во рту кислота. Губы соленые, в коленках - желе. Из уютного, ставшего почти что вторым домом салона, вылезать неохота.

Кажется, безумные бабы только и ждут того, чтоб мы вышли.

А вокруг только пыль.

Мы припарковались напротив пистолетов и счетчиков. Циферки замерли на нулях.

- Выходим, - скомандовал Рифат. Мне не очень-то нравилось, что он распоряжается и командует, но сейчас в распределение власти я ввязываться не хотел.

Мы вышли, Оля тоже полезла наружу.

- А ты куда?

- Я с вами. Не могу сидеть вот так, - почему-то меня привлекали ее губы. Распухшие, искусанные. Я не должен думать о чем-то таком, не должен.

Но я все-таки думал. Может, во мне говорил инстинкт, что сейчас мол, самое время продолжить род, не знаю.

Налетел ветер, уже прогретый, с пылью. Мелкие крупинки покусывали щеки, щекотали тело.

- Я пойду за бензином. Только мне нужно какое-то оружие, - сказал я. Юрец тут же открыл багажник: - Там должна быть монтировка, только сейчас вспомнил.

- Зато с колодкой ты круто придумал, - ухмыльнулся я.

В багажнике и впрямь валялась монтировка. Почти как мой гвоздодерчик... и как он вошел в висок тете Свете, и как тогда вышел с треском - так разламывается крепкая скорлупа грецкого ореха.

У меня даже боль к вискам подступила, а во рту возник кислый привкус.

Оля порывалась пойти за мной, видно по глазам. Хотя может ей просто не стоялось на месте, ведь когда что-то делаешь, легко можно отвлечься от лишних (страшных) мыслей.

- Почему ты идешь один? - сказала она. - И вообще, пойдемте все вместе.

- А если тут засада? - возразил Рифат. - Машину бросать нельзя, не забывайте, что мы не одни такие, беглецы. Нужно прикрытие.

- Ага, небось, свалите без него! - Оля сверкнула глазами. - Да что вы за мужики такие?

- О, боже!.. - застонал Юрец. - Мы только зря теряем время!

- Хочешь - иди, - пожал плечами Рифат. В его тоне я прочел что-то вроде: «неудивительно, что эти тупые курицы спятили».

Я потрусил к магазинчику. Холодильник цел, на удивление, зато стеклянная дверь разнесена вдребезги и под ногами похрустывают острые «льдинки».

Оля догнала меня.

- Ну и чего ты?

- Разве так можно? Он с ружьем, а тебя отправили с голыми руками!

- Да я сам пошел. И оружие у меня есть тоже, - я потряс монтировкой.

Внутри магазинчика что-то зашевелилось. Мы замерли у самого входа. На ручке и на пожелтевшем пластике смазанные отпечатки. Сердце колотится.

Поднял монтировку. Одна ступенька, другая. Потянул на себя дверь, специально не брал за ручку, створка скрипнула, захрустели осколки. Внутри темнота, дышит дерьмом и кровью.

Перед глазами плавают разноцветные пятна, ничего не вижу. Но вот зрение приходит в норму, и я различаю стол, целлофановые обертки, спички. И пульт с кнопками. Теперь можно подать на третью колонку десяток-другой литров.

Как быстро человек приспосабливается к меняющимся условиям!

- Ты умеешь этим пользоваться? - сказала Оля.

- Работал летом заправщиком, месяцок, - бросил я. Еще неделю назад я радовался жизни. Мы с Аней одыхали на Черное море. Купались, загорали, поглощали вкусности от пуза. Естественно, провели весомую часть «каникул» в постели.

Потом началось: мама, бабушка... Они хотят такого зятя, который бы мог вывезти их дочь в Тайланд, в Египет, или на худой конец - в Турцию. Короче, им нужна (была) подходящая партия.

Но сегодняшний день из другого измерения, что уж грезить о лете.