Матриархия

- Рома, Рома! Как ты? Ничего не сломал? - Оля говорит и ощупывает меня одновременно.

- Вроде ничего, - я улыбнулся через силу и тут же встал с Олиной помощью, скривился. Клен усвистел вниз, проделав в склоне округлую траншею, перестрелка стихла. Ствол увлек за собой чертову кучу деревьев, подмял кустарник, так что между телками и мостом образовалась преграда. Что-то вроде лавины сошло, и Женщины тупо стоят.

Никогда не слышал, чтоб они разговаривали между собой, кстати. Вот, развернулись и как механические солдатики, и потопали прочь.

А я, соответственно, с облегчением смахнул со лба пот.

Но теперь мне покоя не давала бандана.

- Там что, Рифат? - спросил я у Оли. Она нахмурилась. - Ну это самое... Там тип какой-то был, в красной бандане.

- Мало бандан таких что ли? Ох... - Оля приложила ладонь к животу и поморщилась.

- Опять крутит? - спросил я, вглядываясь в ее мордашку. Кивнула. - Бедняжка ты моя. Ладно, надо как-то спуститься.

- Ну и расфигачили мы... Блин, я так испугалась! - Оля обняла меня и зашептала: - Больше так не делай! Понял? Ты же мог упасть.

- Мог, - подначил я. - Полетел бы вниз, а ты - осталась бы тут...

Оля стукнула меня кулачком в плечо, костяшками.

- Э-э, - я схватился за ушибленное место. - Больно же!

- Будешь знать у меня! Дразнится еще!

- Да идем уже, хватит, - засмеялся, когда она снова налетела на меня. А потом неожиданно для себя я притянул Олю и поцеловал в губы.

Сам не знаю, что нашло. Все это время, что мы скитаемся, не позволял себе ничего такого, хотя чувствовал, что Олину симпатию. Ну, вроде бы как у меня есть (была?) Аня. Но если бы Оля скользнула ко мне в спальник голая, тогда бы я конечно, не смог устоять. Ага, как в «Прощай, оружии». Но куда там.

У Оли еще не было менструаций. Вообще. Вот что мы узнали. Конечно, Юрец тут же вывел теорию, что Импульс подействовал на исключительно зрелых - в половом смысле - женских особей. То есть на тех, у кого регулярные месячные. Поэтому-то есть и девочки, как сегодняшняя - «ореховая» - которые поражены. И есть шестнадцатилетняя Оля, которая еще не знает «критических дней», тампонов и прокладок.

Чего только не выдумает природа.

Оля проверялась, сдала целую кучу анализов, но врачи лишь руками разводили, мол все в норме, разве что езначительная нестабильность с гормональным фоном. Короче, они нифига толком не сказали.

Может, фатум, судьба, что именно нам попалась Оля. И до сего момента я как-то и не задумывался, что же я к ней чувствую. Сейчас маловато времени, чтоб думать, серьезно.

И вот теперь мы целовались, и жадно дышали и набрасывались друг на друга. Я шарил по ней ладонями, как юнец, дорвавшийся до шлюхи, и мы стукались зубами, сбивая губы.

Потом повалились прямо на ковер листьев.

- Я хочу тебя... хочу, - шептала она. Холодная ладонь скользнула по моему животу, выступили мурашки. Мы целовались, перекатывались по листве, стягивая на ходу куртки. Ветки трещали, покалывали ладони и оголенные плечи, но мы не обращали внимания.

- А-ах... Ромочка, ты колешься... - Оля закатила глаза.

Еще немного и мы сольемся. Мы должны, она хочет... Хочет и больше никого не надо...

Я не знаю, что со мной произойдет, если Оля вдруг исчезнет, если... если с ней что-нибудь случится. Илюзий в отношении Ани я не питаю, в общем-то.

Языки сплетаются, и я прижимаю Олю к земле, а ее ногти впиваются в кожу на спине, там, где багровые рубцы...

Жаркое дыхание, и захватывает лихорадка, и мы сдираем друг с друга одежду и...

- Ты посмотри, - раздался хрипловатый голос. - Во дают!

- Блин! Ты помолчать не мог? Позырили бы...

- Те лишь бы зырить! - заржал первый голос. - Шо, голубки? Страсть съедает?

Человек десять - все мужчины. Кто-то откровенно пялится на Олю, кто-то посмеивается. Грязные, небритые, в щетине блестят улыбки, глаза задорно горят.

«Красная бандана» тут же. Рифат без автомата, и по выражению лица не поймешь, нормально все или нет. Руки, по крайней мере, у него не связаны. Хотя «калаш»-то забрали.

Оля натянула куртку. Щеки красные, прячет взгляд. Я встал и отряхнул штаны. Улыбнулся:

- А вы ребята, кто будете?

- Он еще и вопросы спрашивает, - хмыкнул здоровяк со шрамом у виска.

- Люди, - улыбнулся в ответ Хриплый и мотнул дулом автомата. - Мужики. Предлагаю вам пройти в нашу аудиенцию, для выяснения приватных вопросов, - он скалил чуть ли не все трицдцать два зуба.

И мне его улыбка не нравилась.

- Во шпарит! - восхитился кто-то.

Рифат молча отводил взгляд. Потом я заметил и Юрца тоже. Лицо обескровлено, взгляд потухший.

Я даже ответить ничего не успел: по кивку главаря к нам подошел здоровяк и еще пара типов. Один схватил Олю и она пискнула.

- Эй! Аккуратнее!

- Меньше разговаривай. Дольше протянешь.

Мне заломили руки. Потом я услышал металлический звон и щелчок. Бравые хлопцы грубо обшарили меня по карманам, вытащили блокнот.