Матрикул Тень Миротворца

— Так у меня выкройки есть, — я, мысленно ликуя, но внешне невозмутимо достал свёрнутые бумаги из-за пазухи. Медленно расправил их на столе, поясняя, что мной отмечено на них, где нужны ручки, петли, и как будут пропускаться ремни, на каком расстоянии лучше делать строчку. Зрительная память, напомню, проявилась у меня в этом теле поистине фотографического уровня. Так что я мог даже указать виды швов, впрочем, как мог, своими словами.

Наградой мне была ещё одна улыбка госпожи Нестеровой.

— Тогда и тянуть не стоит, господин коллежский асессор. Мои портнихи сделают вам к вечеру десять таких носилок. Ремни вы уж вставите сами. Ну а Митрофан подвезёт их к поезду. Вы уж городовых предупредите, а то лишних на вокзал не пускают.

— Всенепременно, госпожа Нестерова! — Вяземский вытянулся во фрунт, нахлобучив фуражку и бросив ладонь к козырьку. Рядом встал я и повторил за начальником.

Жюли Нестерова покраснела и подойдя к нам стремительно расцеловала в щёки сначала Ивана Ильича, затем и меня, потом мелко перекрестила, прикрыв платочком рот:

— Храни вас Господь, господа, — в глазах её блеснули слёзы, отчего она смутилась и поспешила скрыться в глубине дома.

— Куда теперь, Иван Ильич? — через некоторое время спросил я, усаживаясь в сани, из которых Митрофан только что вынул рулон парусины.

— На Златоустовскую оружейную фабрику, Гаврила, — ответил Вяземский. И крикнул извозчику: «Поспешай, любезный! Быстро обернёмся, полтину накину!»

— Эт мы завсегда рады, ваше благородие! — прогудел извозчик, — но! Родимая, пошла, пошла…пошла-а-а!

Глава 7

Глава седьмая

Даже шедевры кулинарии не могут быть сохранены ни в каких музея. Они съедаются тем быстрее, чем они прекрасней.

Вильям Похлёбкин.

— Иван Ильич, а сколько может стоить новая швейная машинка? — спросил я Вяземского, прижимаясь к врачу плечом на очередном повороте саней.

— Новая, думаю, сто рублей или около того. Дорого. Слышал, их всё больше в кредит продают или в рассрочку. Артельным или обществам, таким как мастерская Нестеровой. Так что, подарок нам мадам царский сделала!

— Это да. А чего нам на оружейной фабрике занадобилось?

— О, это отдельная история. Понимаешь, хороший хирургический инструмент надобно у ювелиров заказывать. Других возможностей в Иркутске нет. Или из Европы выписывать. А там сейчас…сам понимаешь…

— Вашбродь! — прервал нас извозчик, — можа, через пруд? Лёд крепкий. А то ежели в объезд до Свято-Троицкой площади поеду, то аккурат на ярмарке застрянем.

Возница указывал кнутом на покрытый ровным слоем голубоватого снега водоём, упирающийся в основания двух небольших то ли горок, толи холмов, между которыми вдали живописным прямоугольником раскинулись корпуса, видимо, той самой фабрики.

— Давай, бедовый! — махнул перчаткой Иван Ильич, и мы понеслись по ровной, как стол снежной целине. Полузагруженные сани просто летели, ведомые крепкой гнедой кобылой, управляемой умелыми руками бородатого извозчика. Снег взлетал из-под полозьев, искрясь на поднявшемся в зенит солнце. Не успели мы насладиться просторами, как сани уже выруливали к главному подъезду длинного двухэтажного корпуса, вход в который охранялся настоящим нарядом солдат с унтер-офицером. Стояла караульная будка.

Коллежский асессор пошёл искать — вызывать нужного нам человека. Через полчаса, когда я уже вылез из саней и начал приплясывать на заводской площади, ибо морозец к полудню разыгрался не на шутку, несмотря на мою новоприобретённую устойчивость к изменению температур, военный врач вернулся в сопровождении высокого худого мужчины в чёрном мундире горного инженера, коротко отрекомендовавшегося: «Сергей Васильевич!» — и крепко пожал мою заиндевевшую ладонь.

— Решили прихватить тебя, Гаврила. На территорию завода въезд воспрещён, но Сергеем Васильевич договорился провести нас на железные склады, где копится лом и всякий хлам, что идёт в переработку. Там хотя бы тепло. Мастер, что мне нужен, скоро сменится и мы заберём заказ.

— Инструменты?

— Они самые. Двенадцать наборов. Их в Самаре как воздуха ждут. Один из них наш. Ради них-то я вас и позвал. Не с Ольгой же Евгеньевной таскать эдакую тяжесть?

— Правда ваша, Иван Ильич.

— Ты, Гаврила, не осуждай, — похлопал меня по плечу Вяземский, — я ведь непросто так радовался, что сэкономили на швейной машинке. Денег-то едва-едва на этот заказ, да на сегодняшние покупки хватило бы. Следующий перевод от общества только в Самаре получу. Неудобно перед Сергей Васильевичем. Договаривались через третьи руки. Он нам на слово поверил. Золото, а не человек!

— Да что ж я, без понятия? — удивился я вдруг прорвавшейся щепетильности коллежского асессора.

Мы доехали с извозчиком до особняка расположенной группы одноэтажных зданий красного кирпича, к одному из которых подходила железнодорожная узкоколейка, местами заметённая снегом.