Матрица Manolo

— Что, если он прольет твое виски, когда принесет его? Что, если ты сам его прольешь?

— Я буду аккуратен.

Девлин стал медленно переворачивать страницы.

— Откуда у тебя такая уверенность? Вполне возможно, что этой книге четыреста лет!

Он оторвался от изучения «Дон Кихота» и с любопытством посмотрел на меня.

— Ты знаешь Сервантеса?

— Когда ты выступал на сцене, тебя не беспокоило, что многие думают, будто все актеры — дураки? А сейчас тебя не волнует, что кое-кто может посчитать тебя безмозглым лакеем ФБР, слепо выполняющим приказы начальства?

— Намек понял. — Он постучал по книге. — Но это не первое издание. Оно на английском.

Я слегка покраснела. Я знала, что Сервантес написал «Дон Кихота» в начале семнадцатого века. За годы пыток, которые мой отец называл изучением общеобразовательных предметов, а я — адскими двенадцатью годами в частной школе, где мы должны были носить форму, я не раз изучала Сервантеса, хотя теперь помнила не слишком много. Твердое «С»[1] по литературе было предметом моей особой гордости. Впрочем, едва ли в ближайшее время мне предстояло обсуждать вопросы литературы семнадцатого века на какой-нибудь вечеринке.

— Ну и что из этого следует? Что книга не такая уж редкая? Разве это имеет значение? Мы добыли ее в Библиотечном баре. Мы не могли неправильно понять подсказку. Она была слишком причудливой и неясной. Однако книга оказалась там. Значит, мы не ошиблись.

— Да, мы все сделали правильно. И если тебе будет от этого легче, обязуюсь ничего не проливать на книгу. Возможно, ей не четыреста лет, но она старая и красивая. — Девлин закрыл книгу и осмотрел ее со всех сторон. — Не знаю, сколько она может стоить, но, судя по ее прекрасному состоянию, немало.

— Немало? Это сколько?

— Достаточно, чтобы считать нашу кражу уголовным преступлением.

— О, замечательно.

— Не беспокойся.

— А что мне беспокоиться? Если мы не расшифруем подсказку, я отправлюсь на тот свет еще до того, как меня арестуют.

Я заморгала и откинулась на спинку стула, ошеломленная реальностью такой ситуации. Мне удалось на время забыть об угрозе, сделать вид, что я лишь играю роль, но от этого ничего не менялось. Мне стало страшно.

— Дженн? Что с тобой?

Я повернулась к нему, широко раскрыв глаза, чтобы сдержать слезы.

— До меня только сейчас дошло. Со мной должно произойти нечто ужасное. Всего через несколько часов. Это не спектакль. Мы не в театре. И в третьем акте с потолка не спустится божество, чтобы меня спасти.

— Это сделаю я, — заявил он с такой уверенностью, что я невольно улыбнулась, и сжал мою руку. — Я люблю хэппи-энды, Дженн. И обещаю, что твоя история тоже закончится счастливо.

Клянусь, я едва не растаяла. Однако заставила себя встряхнуться и собраться с мыслями.

— Ладно. Я тебе верю.

Глупо было предаваться бесплодным размышлениям. Я не имела права тратить время ни на депрессию, ни на вспышки вожделения.

— Правда. Со мной все хорошо.

Девлин с сомнением посмотрел на меня, но я показала на книгу:

— Ты нашел там что-нибудь существенное?

Он немного помолчал, а потом покачал головой.

— Пока нет, — ответил он, продолжая перелистывать страницы.

— Ты не думаешь, что здесь должна быть какая-нибудь комбинация слов? Что-то вроде первого сообщения? Возможно, нам следует использовать тот же ключ для расшифровки чего-то еще?

— В таком случае наше дело дрянь. — Девлин взглянул мне в глаза. — Ты готова обработать все эти слова при помощи кода?

Я помотала головой.

— Я тоже. Но не думаю, что это потребуется. Тот код помог нам превратить бессмысленный набор букв в слова. Не представляю себе, как это может работать в обратном направлении. И даже если здесь есть одно или два слова, которые приобретут новый смысл после применения кода, откуда мы узнаем, какие именно следует взять? — Он покачал головой. — Нет, ключ должен находиться в самой этой книге.

— Или в какой-нибудь другой, — вздохнула я. — О боже, Девлин. Что, если в баре был еще один экземпляр «Дон Кихота»?

— Без паники, — сказал он. — Не нужно придумывать самых мрачных вариантов развития событий. Подсказка должна быть здесь.

— С чего ты взял?

— Потому что тут так сказано.

Я вытаращила на него глаза.

— Тут так сказано? О чем ты говоришь?

— Ты видела табличку?

— Ту, что лежала рядом с книгой? Да, конечно. — Я нахмурилась, пытаясь вспомнить, что там было написано. — Самая обычная табличка.

— Не совсем, — с улыбкой возразил Девлин, вытаскивая из книги табличку и передавая мне. — Нам повезло, что я на всякий случай ее захватил.

— «Напечатано для членов Английского библиографического общества типографией "Моррисона и Гиббса" в Эдинбурге», — прочитала я. — Точной даты нет, но здесь говорится, что книга вышла между тысяча восемьсот девяносто вторым и тысяча восемьсот девяносто четвертым годами. Это издание с ограниченным тиражом в сто экземпляров, а данная книга является даром Ивлина В. Пинслоу. — Я посмотрела на Девлина, все еще не понимая, к чему он клонит. — И что с того?

— Ивлин В. Пинслоу, — медленно произнес он. — ИВП.

— Черт возьми! — воскликнула я. — Это не может быть совпадением.