Матрица Manolo

– Я знаю, – жестко перебил меня Девлин. – Но мне представляется, что следует поступить именно так. Мы не знаем следующую подсказку, Дженн. И я не хочу сидеть и ждать с нарисованной на заднице мишенью. – Он вздохнул. – Я достаточно долго проторчал в своей квартире, играя роль Жертвы. Пора проявить инициативу.

Я внимательно всмотрелась в его лицо и поняла, что он думает именно так. Более того, ему это необходимо. Поскольку ничего лучшего я предложить не могла, оставалось только согласиться.

– Ладно, прояви инициативу, – сказала я и засмеялась, когда Девлин обнял меня и притянул к себе для быстрого поцелуя.

Я пристроилась рядом с ним, и он стал набирать номер, затем попросил соединить его с агентом Марком Баллардом. Как только они начали обсуждать технические детали – просмотр записи камеры наблюдения в офисе Риардона, поиск свидетелей стрельбы по экипажу и кучу других полицейских подробностей, – я поняла, что агент Девлин Брейди окончательно вернулся к нормальной жизни. Если раньше он это сделал ради меня, то теперь – ради самого себя. Я все еще не могла себе представить, как можно бросить театр, но теперь мне стало понятно: Девлин выбрал то, что ему нравилось больше. А потом то, что он так любил, нанесло ему жестокую рану. Теперь рана заживала.

Чувствуя себя довольно глупо, я быстро поцеловала его в щеку и соскользнула с постели. Зачем мне слушать разговор двух агентов? Гораздо лучше снова выглядеть и чувствовать себя как девушка. И я направилась в ванную.

Раздевшись, я пустила воду и встала под душ.

Блаженство!

Я наслаждалась минуты три, а затем выбралась наружу и тихонько подошла к двери, чтобы убедиться, что я ее не заперла. Нет, я не собиралась открыто предлагать ему свидание в душе. Но если Девлин поймет намек, я не стану его выгонять.

Убедившись, что у агента Девлина Брейди имеется полный доступ в ванную, я вернулась под душ, предоставив упругим струям воды омывать мое тело. Я думала о Девлине и наслаждалась охватившим меня трепетом. Однако в таком состоянии невозможно долго находиться в одиночестве, и я решила отвлечься на другие проблемы. Учитывая наше положение, это было совсем не трудно.

Правда, мне совершенно не хотелось думать о подсказках, Убийцах и Жертвах, а тем более о бегстве.

Из чего следовало, что оставалось думать только о своей карьере. Инициатива.

Это слово вертелось у меня в голове. Девлин позвонил агенту Балларду, потому что он проявил инициативу. И разве он не говорил мне, чтобы я тоже была поактивнее? И Брайан твердил о том же.

Проблема в том, что они правы. Я уже несколько лет прожила на Манхэттене, но серьезная удача мне ни разу не улыбнулась. Да и любая другая – тоже. И причина была мне известна. Наверное, я ее всегда знала, но близкое знакомство с Убийцей заставило меня посмотреть правде в глаза: я не прикладывала достаточных усилий. Поверьте мне, теперь я увидела разницу.

И хотя я думала, что мое имя будет прекрасно выглядеть на афише, что, если я боюсь успеха? Что, если я живу вразрез с тем, что провозглашаю? Что, если я вообще придумала, что у меня есть талант?

В последние несколько дней я получила предметный урок реальной жизни. Теперь я знала, что реклама и мечты не имеют значения. Важна сама жизнь. И если я хочу жить по-настоящему, то должна так же старательно добиваться успеха, как я спасала свою задницу.

Да, я пыталась играть в театре, но не по-настоящему. Я не делала все, что возможно, для достижения успеха. Просто сидела и ждала, когда плод сам упадет к моим ногам.

Такое поведение приведет девушку к гибели. Во всяком случае, к гибели ее карьеры.

Прямо здесь, в душе, я дала себе торжественную клятву. Как только все испытания закончатся, я найму Николаи, учителя Брайана. Начну посещать курсы актерской игры. Найду агента. И буду проходить не менее десяти прослушиваний в неделю. Я поставила себе ультиматум: соберись, стань серьезной – или уматывай к чертям из Нью-Йорка.

А поскольку мне совсем не хотелось возвращаться в Калифорнию, я решила, что получу роль еще до Рождества.

Выключив воду и завернувшись в большое полотенце, я вдруг подумала об иронии судьбы. В течение нескольких лет я говорила своим близким, что изо всех сил пытаюсь пробиться на Бродвее. Однако я сильно преувеличивала собственные усилия. Кто бы мог подумать, что мне потребуется побывать на грани смерти, чтобы это понять?

Я протерла затуманившееся зеркало и попыталась пальцами привести в порядок волосы. От косметики я решила отказаться, но я была чистой, и от меня хорошо пахло, а если учесть, какой все это время видел меня Девлин, сейчас я должна была вызвать у него восхищение.

Вот только Девлина рядом не было.

Кстати, где он, черт его побери? Ведь я стою тут голая!

– Дев? Ты все еще говоришь по телефону?

– Нет, закончил, – отозвался он. – Просто размышляю.

Что я могла на это сказать?

– Я чувствую себя потрясающе, – заявила я. – Вся такая чудесная и чистая.

– Поздравляю.

Я подождала. Ничего. Да что ж такое?!