Матрица зверя (СИ)

Мы возвращались обратно в медицинский корпус, когда нас перехватили. Грунзеля сопроводили на осмотр, а меня попросили зайти в административный корпус академии. Раз просят, то нужно уважить. Но сделав несколько шагов, я развернулся, чтобы проводить взглядом Грунзеля. Мысли проносились в голове и не связанные события складывались в единую картинку. «Слезы были рядом, рукой подать, а я не туда смотрел и не там их искал. Адхам не так давно познакомился с некромантом, нужно у него адрес узнать». Может, ещё успею?

В административный корпус академии меня проводили до кабинета главы академии и попросили подождать. Очень вежливо сегодня со мной, должно быть будут просить. Главой академии оказался Дарий Вауш, знакомый мужчина, который возглавлял комиссию, когда рассматривали магию тени и утверждали её как самостоятельный и новый раздел в магии. Я сидел напротив него, и мы играли в шахматы… в словесную.

— Прошлой ночью, на территории академии были убиты четверо, — начал он достаточно агрессивно с захватом центра Е4. — Что Вам известно по этому поводу?

— А мне должно быть известно? Вы меня в чём-то обвиняете? — ответил я столь же агрессивно С5.

— У меня есть сведения, что Вас вчера отравили, — подкрепил конём он свой центр.

— Лёгкое недомогание это уже отравление? — усилил я давление на центр.

Дарий осмысливал мои слова, а я рассматривал его собранную библиотеку. Судя по всему, он увлекается историей и магией.

— Неожиданно, — пассивный ход, h3. Скорее выжидательный.

— У вас есть основания считать, что меня всё-таки пытались отравить? — подрыв его центра ходом d5. — То есть мне нужно в академии находиться в присутствии своих хранителей? Хорошо, а то у меня два орка скучают.

— Нет — нет, никаких хранителей на территории академии.

— А как же отравление?

— Так ведь не было его?!

— А четыре смерти…

— Несчастный случай.

— Разом, у четверых? Я такого даже среди орков не наблюдал. Получается среди них жить безопасней, чем учиться в академии? Но я думаю, им у Вас понравится, они обожают смертельные несчастные случаи.

Как-то я совсем потерялся, чего всё-таки он от меня хотел? Как-то быстро он сдался.

— У меня письмо для Вас, вам следует незамедлительно явиться в государственную канцелярию.

Быстро, однако, они подсуетились. Я развернул письмо и усмехнулся, действительно вызывают, и представил лицо Эллы, как же она не любит, когда несовершеннолетнего главу свободного рода куда-то вызывают и чего-то от него требуют. Утрутся. Я скомкал письмо и выбросил его в урну. «Элла, ты можешь мной гордиться, твои наставления правилам до меня всё-таки со скрипом, но доходят». Если меня вызывает канцелярия, то значит для разговора, чтобы найти точки соприкосновения и смягчить ситуацию, разузнать и уточнить мою позицию. Иначе бы меня дознаватели допрашивали. Что ж, государь, твой ход я увидел. Но мне прямо сейчас нужно обострение конфликта, так что потерпите.

— Я думаю, что если незамедлительно, то им нужно бежать впереди своих писем, а не ждать у себя в кабинете. А мне пора готовиться к вечернему поединку.

— Да, да. Конечно.

Я вышел из кабинета и увидел, как секретарь главы академии вжалась в кресло. Она напугана, и судя по пристальному взгляду, напугал её я. Я только сейчас обратил внимание, в каком состоянии нахожусь. Сердце глухо бьётся, а моя внешняя сфера пропитана яростью, которую я излучаю. Я подошёл в зеркало и не узнал своё отражение. «Ликкана, что же ты со мной делаешь?» Понятно, почему Дарий решил смягчить разговор и поскорее его закончить, я вызывал у него нешуточный страх. Нужно успокоиться.

— Ты не бойся, — я не узнал свой голос, я скорее прохрипел, чем сказал это. Прочистил горло. — Вообще-то я добрый, вот сегодня гвардейцу одному помог. Это я от голода такой злой, со вчерашнего вечера голодный, а время уже обеда.

Она кивнула, но бояться меньше не стала. Лучшее, что я мог сделать в этой ситуации это уйти. Но это утро не хотело заканчиваться. Потому что на пути в свой корпус дроу меня перехватил ещё один человек и пригласил в беседку на разговор. Я хотел отказаться, но к этому моменту на смену ярости пришло любопытство, и я всё же на него согласился. Как оказалось, он представлял интересы Турман-Града.