Матрона Московская

По благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II МАТРОНА МОСКОВСКАЯ. ПОВЕСТЬ О ЖИТИИ Для младшего и среднего школьного возраста. Издательский Совет Русской Православной Церкви, 2002

От издателей

  Краткая повесть об одной из самых почитаемых в Москве святых – блаженной Матроне (прославлена Русской Православной Церковью в лике святых 2 мая 1999 г.) – ясно, светло и с любовью доносит до нас образ того, как “сила Божия в немощи свершается”, как маленькая, беспомощная, от рождения слепая женщина силой Божией благодати обрела великую духовную прозорливость и обратила, и доныне продолжает обращать ко Христу тысячи людей. Святая блаженная Матрона в этой радостной о Христе книге предстает перед нами как “самый счастливый человек своего времени” и учит нас, что истинное счастье – единение с Богом. Для младшего и среднего школьного возраста.

ЗЛАЯ РОТА

     Теперь, думаю, мало кто помнит старика, по прозвищу Злая Рота, хотя во многих домах у железнодорожного моста и канала можно встретить исполненные им резные рамочки на портретах, матрёшек и копилки в виде раскрашенных котов и собак. И у нас есть деревянный, крашенный анилином кот с надписью “МОИ ДРУК ШАРК” (понимай: “Шарик”).

     Злая Рота был маленьким сухим стариком с огромными, будто не от его тела руками. В его полуподвальной комнате никогда, кажется не выключался свет и был слышен или гул станка, или глухие удары киянки.

     Летом окна распахивались для тепла настежь, и мы, малые ребята частенько прямо с улицы наблюдали рождение табуретки или матрёшки в заваленной стружками мастерской.

     Иногда старик подходил к окну, снимал очки, глядел на нас неожиданно добрыми, синими глазами и говорил:

     – Ну что, злая рота? Заходите, чай будем пить. Только ведите себя чинно и благородно – без базара.

     И мы вели себя чинно и благородно. Тоесть без базара.

УЧИТЕЛЬ ХРИСТИАНСТВА

     Большая сыроватая комната с целой армией котов и собак на полках была одновременно и мастерской, и “складом готовой продукции”, и спальней, и, как говорил Злая Рота, трапезной – с иконами и красной лампадкой, которая горела, как звезда.

     – Красный угол, – говорил старик.

     Этот угол с золотом окладов и радужными ореолами вокруг светящихся точек – от лампады и отражений лампы – был, как казалось нам, наполнен особой, нездешней жизнью.

     Иногда Злая Рота объяснял нам, где Спаситель, где Его Пречистая Матерь и Его святые угодники.

     В то далёкое время веровать считалось едва ли не преступлением, и случалось, за Православие иные шли, как первые христиане, и на страшные муки, и в тюрьмы. Говорят, и к Злой Роте однажды приходили товарищи в серых коверкотовых костюмах – что-то искали в ящиках и банках с мебельным лаком. А самый старший по возрасту и солидности прочитал на раскрашенной собаке корявые буквы: “МОИ ДРУК ШАРК” – и вдруг его стал разбирать смех.

     – Отставить! – приказал он своим товарищам в коверкоте, а Злой Роте сказал: – Извиняй, папаша.

     А потом, уже в дверях, – Злая Рота рассказывал об этом моему отцу, – проворчал:

     – Тоже мне, учитель христианства! Этому учителю надо самому идти во второй класс к малым ребятам, а не в тюрьму!

     На киотке среди икон мы видели плохонькую фотографию в очень красивой резной рамочке – старуха с закрытыми глазами. Кто такая? Почему рядом с Христом? Святая, что ли? Совсем не похожа на святую.

     – Кто эта бабка? – спросил кто-то из нас, самый шустрый.

     – Это Матрона, – ответил Злая Рота.

     – Ваша родня? Или друг? Слепая, что ли?

СЛУЧАЙ С КОРОВОЙ

    Повели мы, значит, с младшей сестрёнкой Нюшей корову продавать. Путь наш лежал сперва в Москву, а потом в Жаворонки, что по Белорусской дороге. Прошли уже верст тридцать, я хлоп-хлоп по карманам – пусто! Где-то обронил документы, и свои, и Нюшины, и Ночкины – так звали корову. А времена были такие, что особо не забалуешь: кругом вооружённый патруль. Кому теперь что докажешь, если ты без документов и корова без бумаг, как бы ничья. Вот и впал я, братки, в большой грех уныния.

     – Удавлюсь, – сказал Нюше. – Теперь не оберёшься позору, и корову отнимут – скажут: “Ворованная ”.

     – Эх, дурак ты, дурак! – ответила Нюша. – Как тебе не стыдно такое говорить! Давай просить Матронушку – авось поможет.

     Я слышал про убогую слепую бабку из соседнего села, да только не очень-то верил в её способности.

     – Где твоя Матронушка? – спрашиваю я.

     – Теперь она в Москве, недалеко от Тушино.

     – Как она поможет, если сама сидит на койке где-то в Москве, в чужом доме, нас не слышит и к тому же слепая от рождения? Что-то ты, Нюшка, совсем плохая.

     – А ты, Ваня, не умничай – ты только попроси её помочь. Вот и всё. И я попрошу. Разве откажет землякам?

     Вот я и говорю:

     – Видишь, Матрюша, влипли мы в большую неприятность. Ты уж, будь добра, помоги.