Матросская тишина

Рашид же с большим аппетитом уплетал все, что ему принесли. «Ничего себе, – подумал Игорь, – как люди тут меняются! Такой едой даже собаку кормить нельзя!»

После того как все было съедено, Рашид тщательно вымыл миску и поставил ее аккуратно на столик. Потом он сел на кровать и стал снова что-то бормотать. Игорь свою чашку мыть не стал, а просто поставил ее на стол.

Вскоре появился конвоир с работником кухни, который развозил еду. Увидев, что одна чашка вымыта, а другая грязная, он спросил:

– А ты почему посуду не вымыл?

– Я что, официант? – ответил Игорь.

– Понятно… Вставай, пошли со мной!

Игорь быстро встал. Вскоре он оказался на кухне.

– Вот вымой теперь всю грязную посуду, – сказал конвоир, показывая на кучу грязных мисок и чашек, – если не хочешь свою мыть!

Игорь подошел к раковине, взял миску и стал споласкивать ее, не отмывая тряпкой. Конвоира при этом не было. Закончив работу, Игорь сел на металлический стул и осмотрелся. Кухонька, или подсобное помещение, была небольшого размера, выложенная белым кафелем. Под потолком горели такие же тусклые лампочки.

Вскоре появился конвоир.

– Ну что, помыл посуду? – спросил он.

Игорь кивнул головой.

– Ладно, покури, если хочешь, – смягчился конвоир.

– У меня курева нет… Да и не курю я.

– Хочешь, угощу? Бери!

И конвоир протянул Игорю пачку сигарет. Это была полусырая дешевая «Ява». Игорь решил воспользоваться возможностью и попробовать наладить контакт с конвоиром. Будет хоть какая-нибудь связь с миром! Он взял сигарету.

– Чего тебя в камеру смертников засунули? – спросил конвоир. – С операми что-то не поделил?

Игорь пожал плечами:

– Скорее всего, да.

– Я и смотрю – ты не осужденный, под следствием еще, а тебя уже сюда устроили…

– Сказали, что мест в общих камерах нет.

Конвоир усмехнулся.

– В общих камерах места всегда найдутся! По нормативу знаешь, сколько человек полагается в камере? Тридцать максимум. А сидят там в четыре раза больше, по сто двадцать человек. Сто двадцать первого всегда можно туда отправить. Спят все равно в три смены. Так что насчет того, что камеры полные, – это шутка… Тебя, видимо, на проработку сюда послали. Ты в двенадцатой с Рашидом сидишь?

– Да, с ним. А кто он, террорист?

– Маньяк. Двадцать женщин убил, а сначала изнасиловал. И мужиков тоже убивал. Но доказали только двадцать. Он еще в признание пошел… Короче, он тут уже целый год после приговора сидит.

– А чего же его никуда не отправляют?

Конвоир пожал плечами.

– Не знаю, начальству виднее… Наше дело – сторожить.

– А ты давно работаешь? – перешел на «ты» Игорь.

– В общем-то, я тут подрабатываю. Я из Брянской области, там работы нет, приехал в Москву, устроился, в общежитии живу. А у тебя кто-то в Москве остался?

– Да, невеста есть, Света.

– Понятно… Хочешь, что-нибудь ей передам? – неожиданно предложил конвоир. – Телефон оставь.

Игорь напрягся. Интересно, почему он это предложил? Может быть, он действует по заданию оперов? Нет, вряд ли. Наверное, парень просто хочет подзаработать.

– Конечно, это было бы здорово, – улыбнулся Игорь.

– Я сегодня вечером сменяюсь, завтра с утра позвонить могу. Послезавтра могу тебе записку принести…

– Да, было бы здорово! – повторил Игорь.

– Здорово в карман не положишь, – проговорил конвоир.

– Ты извини, – улыбнулся Игорь, – у меня с собой кредитной карточки нету, долларов тоже…

– Но у твоей невесты, наверное, есть?

– Конечно, есть.

– Думаешь, она отблагодарит?

– Обязательно!

– Ну, тогда давай еще покурим, – конвоир снова достал пачку сигарет.

Игорь опять закурил. «Странно, – думал он, – никогда не курил, а сейчас спокойно курю, и еще хочется!»

– Интересно, – спросил он, – долго меня продержат в этой камере?

– А что, тебе там не нравится? – ухмыльнулся конвоир.

– А что там хорошего? Сидишь под землей, как крот, ни воздуха, ни света…

– Это да… мы ведь тоже тут как арестанты. У вас определенный срок, потом вы уйдете на зону, на свободу, а мы останемся. За бабки работаем. Так что неизвестно, кто из нас пожизненное заключение имеет.

– Тебя как зовут-то?

– Костя, – ответил конвоир. – А ты Игорь?

Игорь кивнул.

– А в чем обвиняешься?

– Да в убийстве, которого я не совершал. Водилой я работаю. Ехал, поставил машину, а пассажир пошел и кого-то там замочил.

– Так бывает, – сказал Костя. – У нас были такие случаи.

– И что в таких случаях суд делал?

– Да по-разному… Кого-то отпускали, кому-то срок давали. Это как карта ляжет. Игорь, я хочу тебе сказать, – неожиданно понизил голос Костя, – ты будь поосторожнее с этим Рашидом. Он, по-моему, на религиозной почве помешался, и что у него в голове бродит, непонятно. Прошлый раз он своего сокамерника чуть ночью не задушил. Ты с ним про женщин и об Аллахе его не говори. Старайся эти темы не упоминать. Он заводится очень быстро. Его в психушку возили, но там его признали нормальным.

– Ну, спасибо, обрадовал! Теперь мне, значит, ночью не спать?

Костя пожал плечами:

– Не знаю…

– А если он меня придушит? У него двадцать трупов доказано, я буду двадцать первым, а ему ничего за меня не будет. Ни выпустят его, ни лишние годы не накинут. Так пожизненное и останется.