Матросы: Рассказы и очерки

Анатолий Железняков до революции подвергался преследованиям властей. Ему приходилось перебрасываться с Балтики на Черное море. В период мировой войны Анатолий страстно мечтал перебраться на Дальний Восток, поступить на китобойное судно и попасть за границу, в Америку, где он хотел получить образование и связаться с революционными организациями. Мечту о побеге он лелеял долгими месяцами. Анатолию приходилось жить впроголодь; работал он тогда кочегаром на Черном море, на транспортном судне.

Революция 1917 года открыла перед Анатолием Железняковым все двери, все пути. На матросских собраниях Железняков — бывалый, решительный, пылкий — был одним из лучших ораторов.

На Черном море ему было тесно, его тянуло на Балтику, в Петроград, поближе к центру революционных событий.

В Октябрьские дни Железняков участвовал в петроградских боях. В начале ноября 1917 года Железняков в составе сводного отряда (гельсингфорсский матросский отряд и 428–й лодейнопольский полк) участвовал в погоне за офицерским бронепоездом. Железняков был в головной части отряда. Люди рвались в бой. Матросы были пропитаны молодой, пылкой революционной романтикой и абсолютной решимостью биться с белогвардейцами, со всеми врагами — до конца.

Сводный отряд преследовал офицерский бронепоезд. Было это на Николаевской железной дороге. Бронепоезд мог наделать молодой Советской власти серьезные беды: он хотел прорваться в Москву, где ожесточенно дралась против Советов офицерская, купеческая, белогвардейско–студенческая гвардия.

Матросский отряд насчитывал семьсот пятьдесят человек. Люди решили поймать бронепоезд во что бы то ни стало. Эшелон летел неимоверно быстрым ходом. На мгновенных остановках связывались по телеграфу с железнодорожниками. На станции Бологое рабочие попытались задержать бронепоезд. Он прорвался на Полоцкую ветку. Матросы кинулись вслед. Противник обрезал всюду телеграфные провода, опасаясь, что матросам удастся своими призывами создать новые засады и помехи. Но эта мера не помогла офицерскому бронепоезду. У села Куженкино бронепоезд был настигнут.

Две головные артиллерийские площадки матросов с двумя 75–миллиметровыми орудиями выдвинулись вперед. Была ночь. Предстоял бой. Тогда с площадки соскочил Железняков, Берг и еще несколько человек.

Матросы подошли прямо к офицерскому поезду. Это был оборудованный на заводе великолепный блиндированный поезд — «черепаха». Было ясно, что лобовой атакой брать его трудно. Матросы решили брать и напором, и «дипломатическими переговорами» — расслоением офицеров и солдат.

Сводный отряд нетерпеливо ждал результатов… В ночной тьме не было видно ничего. В штабе отряда, в слабо освещенном вагоне 3–го класса, устало ждал начальник отряда. Матросы вернулись: «Офицеры сдаются».

Дальше пошли новые бои, столкновения. Железняков вновь был в Петрограде. Каждый день — вызовы по экстренным оперативным нуждам… Подходили дни января 1918 года. Собиралось Учредительное собрание. Партия кадетов, эсеры, меньшевики и прочие готовились в день открытия Учредительного собрания нанести удар власти Советов.

В день открытия «учредилки» матросские отряды заняли наиболее важные посты в городе. Анатолий Железняков со своим отрядом занимал район Таврического дворца и нес охрану самого дворца. Здесь и должно было открыться Учредительное собрание. Еще в период выборов в Учредительное собрание моряки хотели выбрать Анатолия депутатом. Он решительно отказывался… А в день Учредительного собрания он ходил, загадочно улыбаясь.

К Таврическому дворцу хлынули вооруженные буржуазные демонстранты. Железняков вышел к ним навстречу, один, спокойно и бесстрашно разъясняя бесполезность запугиваний.

— На охране нового революционного порядка стоят матросы. Понятно? Нас вы не опрокинете.

Железняков рассеял толпу. Подошла другая. Железняков вывел один взвод, дал залп в воздух, и все эти эсеры и меньшевики разбежались…

О том, как в третьем часу утра, после длинных, тянувшихся полсуток, злобных и нудных речей меньшевиков и эсеров Железняков разогнал «учредилку», — знают все. Чернов, сидевший на председательском месте, лидер эсеров, господин с шевелюрой, вел собрание. Железняков подошел к нему, положил руку на плечо и сказал спокойно и насмешливо о том, что предлагает Учредительному собранию разойтись по домам, потому что матросский караул устал слушать тут все эти речи и хочет спать.