Матушкин день, или В поисках утраченного прошлого

В Питере сыграли свадьбу. Свидетелем у Сереги теперь был Лёха. Только он сразу после ЗАГСа сбежал, сказал, что ему надо детей укладывать. А то жена очень устает, надо помогать. Совсем обабился мужик!

Пашка не пришел. Опять какой-то пост у него был. Оказывается, в пост вообще жениться нельзя. И на чужой свадьбе гулять. Так вот. Словом, православный на всю голову, как сейчас говорят.

…Вот, бывает так, что вскружила голову двум людям какая-то необыкновенная любовь. И, ослепленные ею, понеслись они в новую жизнь, ничего, по сути, не зная друг о друге.

Если такое случается у молодых людей, им проще бывает. Привычек у них поменьше, интересы, как правило, схожие. Глядишь, притрутся со временем. Научатся не только любить без памяти, но и уважать друг друга. Чужими интересами интересоваться, простите за тавтологию.

С людьми постарше, к тридцатнику, куда как сложнее! И работа, и друзья у каждого свои. Характеры уже устоялись, менять их ох как непросто! Чтобы вместе жить, надо чем-то жертвовать, уступать друг другу.

А если ни один не готов уступать? Как тогда быть?

…Алла была, конечно, очень умная. Столько всего знала! Только Серега всё это знание считал пустым, ненужным, что ли. Кино, живопись, архитектура. Светская тусовка и её законы… Гламурная журналистка, одним словом.

У Сереги на первом месте бизнес! Валютный курс, налоги, таможенные пошлины. И тусовка своя. Бизнес-партнеры, поставщики, прикормленные налоговики. Хорошо хоть с сауной завязал. Теперь все дела в ресторанах улаживали.

Жили они у Аллы, в маленькой уютной квартирке на Васильевском, с видом на Академию Художеств. Алла как-то пошутила, что если из окна высунуться подальше, то можно сфинкса увидеть. Так Серега поверил, высунулся по пояс, чуть вниз не свалился. Потом смеялись долго.

И жили в общем-то, неплохо. Если в противофазу не попадали.

…Как-то приезжает Серега домой, с цветами, как положено. А на столе записка: "Меня не жди, ложись сам. Я поздно буду!" И сердечко пририсовано.

Другой раз приходит Алла с маникюром, с прической. Мужа порадовать. Записку читает: "Я скоро, не волнуйся!" Ждёт его до двух ночи; приезжает Серега чуть живой, но довольный донельзя. Добазарился-таки с налоговой! Поздравь меня! И спать сразу. На неё даже и не взглянул.

Одно их выручало! Всё-таки крепко любили они друг друга. Не пытались один другого под себя переделать. Даже искренне пытались понять, что же такого интересного есть в чужой жизни, чего нет в твоей.

Приехала как-то Алла в Серегин магазин, посмотрела на коляски– кроватки, на яркие игрушки, и вдруг разрыдалась. Серега её в своем кабинете целый час валерьянкой отпаивал. Там и узнал, что детей им не дождаться. Наделала Алла ещё школьницей глупостей, теперь никак.

По многим врачам прошлись, всё без результата. Никак - значит, никак. Смирись, гордый человек!

Серега её очень жалел, хотел ещё в Израиль свозить, тамошним врачам показать. Алла отказалась. Что ж, и так можно жить. Наверное…

Вот они и жили. Пока не приехала в Санкт-Петербург та злосчастная выставка.

…Очень давно, ещё при Союзе, уехал на Запад один непонятый тогда здесь художник. Авангардист! Сначала в Германии осел, потом в Америку перебрался. Два континента обогатил своими работами. Критики его творчеством неизменно восхищались. Да и сейчас многие в восторге! Какое буйство красок! Какая экспрессия!

С большой помпой открыли в Эрмитаже выставку! Директор музея, вице-губернатор, замминистра культуры, прочие, рангом помельче.

На открытие пригласили и Аллу, как признанного мастера фотографии; её журнал всегда освещал такие события. Дали ей пригласительный на два лица. Вот она и позвала мужа, чтобы тот приобщился к высокому искусству. Оставила Серегу картины смотреть, а сама пошла свою фотокамеру настраивать.

Серега в музее со школы не был. И о живописи представление имел самое общее. Пейзаж, портрет, натюрморт… О том, что и как рисуют авангардисты, ничего не знал.

Ходит он по залам, смотрит на развешанное по стенам буйство красок… И приходит в полное недоумение!

Видит, стоит в центре зала такой благообразный человек, с бородкой, в костюме от Бриони. Все с ним здороваются, руку жмут.

Серега тоже к нему подошел. Поздоровался.

- Вы извините, я, кажется, заблудился. Меня жена позвала картины смотреть, а тут везде мазня какая-то. А как к настоящим картинам пройти?

- Это где мазня? - спросил человек.

- Да вот же! - Серега ткнул пальцем в огромное полотно, залитое желтой краской с красными квадратиками. - Это ж какой идиот сюда повесил!

Тихо вокруг стало. Но ненадолго.

- Это кто идиот? - завопил человек с бородкой. - Кто его пустил? Опять травля! Здесь ничего не изменилось! Всюду совок!

В общем, это и оказался тот самый художник, гений современного русского авангарда, непонятый на Родине!

- Пошёл прочь, хам! - крикнул гений и неумело махнул рукой, пытаясь дать Сереге пощечину.

Серега уклонился. Нет бы ему извиниться по-тихому и уйти. Только разозлился он не на шутку!

- Люди! - изо всех сил крикнул он. - Но это же в самом деле мазня! Почему вы этого не видите?