Матвей. Внештатный канцелярист

Выхватив обломок, их новый союзник стал, сердито сопя, устраиваться в салоне. При его габаритах места хватало впритык.

Глава 16

Глубокий вдох через нос, длинный выдох через рот… Повторить…

«Я спокоен и собран… Эмоции отсутствуют… Я автомат… Чувств нет… Мысли плавно текут…»

Перед глазами Матвея, словно в старом кинотеатре, пробежали кадры последних событий. С того момента, как шприц воткнулся в бедро, мир словно покрылся красноватой дымкой, а восприятие воспарило над улицами шумного города, над домами и потоками машин, между которыми ловко лавировал Степаныч, попыхивая беломориной.

Огнем пылал артефакт на пальце, а парень пытался ощутить связь капли крови Ольги Демидовой с самой девушкой. Сколько клятв ему пришлось дать службе безопасности ее рода, страшно подумать. Однако сейчас тот самый случай, когда частичку плоти, полученную во время визита к шаману, использовать можно и нужно.

«Шире…»

Восприятие охватило еще большее пространство, грозя сжечь центральную нервную систему юноши потоком мусорных ощущений – отголосков чужих эмоций, желаний, страхов и возбуждения.

«Еще шире…»

Боль… Словно десятки раскаленных игл вошли в подушечки пальцев Матвея. Набатом в виски стучала мысль: «Хватит! Остановись! Прекрати это немедленно!» Но парень терпел, чему свидетелем были брызнувшие из глаз слезы, и губа, прокушенная в безуспешных попытках сдержать рвущийся откуда-то из разрываемого болью, словно когтями хищного зверя, нутра.

Вдох и вы-ы-ыдох… Очистить голову от воспоминаний.

Однако же как ярко впечатались в память удары по щекам – следствие попыток Кирилла и Степаныча вернуть его в сознание, больше похожие на экстренную реанимацию.

«Спокойствие… Нега… Тьма…»

Удар! Медитативная безмятежность Матвея вновь подернулась рябью воспоминаний о том, как его сердце вновь стало биться, а легкие самостоятельно прокачивать кислород. Еще удар, и вот он уже перхает тягучей слюной на подтаивающий питерский непостоянный снежок, пытаясь унять пожар в груди. Степаныч не мелочился. Спасительный для сердца удар, вновь запустивший «моторчик», едва не переломал парню ребра. Видимо, и взаправду плох был. Не до марципанов…

«Спокойствие… Вновь спокойствие…»

Кончики пальцев на руках и ногах покалывает приятным теплом, а внизу живота спиралью закручиваются тугие потоки энергии, что в нужный момент пружиной выбросят тело юного мага навстречу неизвестности, а пока – спокойствие.

«Никаких эмоций…»

Словно посторонний зритель в своем же собственном теле, Воронцов с интересом в который раз наблюдал за лицом представителя Демидовых.

– Нашел?!

Покачивание головой вновь навеяло ощущение недавно пережитой боли, но сейчас, внутренним взором, все воспринималось куда более спокойно.

– Значит, упустили, – треснул лопатой-ладонью по ноге Степаныч. – Сбежали, твари, из города…

Легкий кивок вызвал лишь головокружение.

– Отдыхай, – занятый совсем другими мыслями Степаныч уделил толику внимания и парню. – Ты держался семнадцать минут. Это много.

Простые слова, но сколько за ними оттенков. Тут тебе и легкое удивление, совсем небольшое беспокойство из разряда «еще б и этот не сдох», и даже толика малая чего-то, слегка напоминающего уважение. Все это раскладывалось на составные части перед его внутренним взором легко и естественно.

«Вдох, вы-ы-ыдо-о-ох…»

Зачем он это сделал? Ведь мог бы просто отпустить Степаныча. Возможно, гвардия рода Демидовых справилась бы лучше… И не пришлось юноше извращаться в медитации, готовя тело к одной-единственной акции. Всего-то и стоило промолчать. Не смог… А почему?

Сложно врать, когда перед своим же внутренним оком ты словно на ладони. Матвей так и заявил Самому-Себе-Наблюдающему-Со-Стороны: «Да кто его знает!» Не промолчал.

Пальцы правой руки вмиг конвульсивно дернулись, чуть глубже впиваясь подушечками в нагретый ладонями рифленый пластик.

* * *

Это был жест отчаяния. Из той серии, когда готов совершить самую большую глупость, лишь бы не терпеть муки бездействия. Едва Степаныч понял, что толку от поиска привязки в городе не будет, а еще чуть-чуть, и некий жнец просто отъедет в закрома Серой Дамы, как машина была остановлена, а еще находящийся в сознании экипаж приступил к реанимации.

Матвей – парень крепкий, выкарабкался, но поражение признавать не собирался. Возможно, если бы у него была возможность взвешенно подойти к ситуации, то… Впрочем, химический шторм в крови не оставлял разумным решениям ни малейшего шанса!