Маугли из Космоса (СИ)

Это было настолько обидно, что Аля едва не расплакалась — ну как же так! Нет уж, что бы ей ни предложили, она ни за что не откажется. Даже если ради выполнения этого поручения ей придется голодать, мучиться, блуждать в ледяных звездных пустынях… Не струсит и не отступится. Ишь чего придумали — отказаться… Хотя… Аля честно пыталась спросить себя: готова ли она ради Галактики отречься от всего земного? От любимой работы, от книг, от рыбалки на утренней зорьке и трубного пения маралов на вечерней, от… Вот от него отречься будет труднее всего. У них только-только все начало складываться. Кажется, в газетах это называется мещанством. Мелкое бытовое счастье, ласковыми лучами которого согревается каждый, кто испытал длительное одиночество, неприкаянно скитаясь по Вселенной в поисках родного уголка. Но он не сам выбрал судьбу межзвездного скитальца, не знающего, где голову преклонить, а теперь обрел дом, семью и то самое порицаемое газетами мещанское счастье… Он обрел, а она готова потерять? Что-то здесь не так…

Нет, конечно, Синдикат более чем щедр с теми, кто готов с ним сотрудничать. Алю уже ознакомили с условиями поощрения. По-видимому, здесь, на Ариолле, не слишком хорошо осведомлены в земной экономике, если предложили ни много ни мало — тонну алмазов! Причем такой чистоты, что наверняка и не снилась самым искушенным ювелирам третьей от Солнца планеты. В Галактическом Сообществе алмазы мало что значили, инопланетяне пользовались другими эквивалентами стоимости, но по возвращении на родную Землю Аля запросто могла стать богатейшим человеком планеты. Смешно. Ее словно хотели подкупить. Деньги, во всяком случае, в таких масштабах, Алю никогда не интересовали. И уж точно ради них она не бросила бы все, что любила и знала, на много-много лет. Тем более, что говоря об оплате, искусители ловко обошли вопрос, а чем обычно приходится расплачиваться за скачки между мирами? Эйнштейновский парадокс близнецов никто не отменял. Кто знает, не окажется ли Аля по возвращении в мире далекого будущего, когда от ее современников не останется и могил?

Ох, зря она подумала о могилах. А вдруг это испытание ее воли? Ее решимости выполнить неведомое пока поручение. Синдикат отвечает за безопасность Галактики, а значит, и за безопасность маленькой голубой третьей планеты, обращающейся вокруг Солнца. Сама природа Млечного пути несет множество угроз обитаемым мирам. Аля теперь знала и это. На протяжении примерно двухсот миллионов лет каждая планетная система несколько раз проходит сквозь опасные зоны галактических рукавов, где вспыхивают Новые и Сверхновые звезды, подкарауливают добычу «волчьи ямы» коллапсаров, смертоносное гамма-излучение насыщает атмосферы планет губительной радиацией. И это все естественные угрозы, от которых на определенном уровне развития можно научиться защищаться. Это слепые силы природы, бьющие без разбора и по живым, и по мертвым планетам. Наверняка существуют силы иные, зрячие и злоумышленные, осознанно выбирающие цели для нападения. Кто-то должен защищать Галактическое Сообщество и от них. Так почему Алевтина Вадимовна Казарова, чьи деды погибли, обороняя родную землю от зрячих, но злоумышленных сил, должна отказываться выполнить свою часть общего дела?..

Глава 36

Сонно бормотала речушка на перекатах. В чаще ухал филин. Стылая, белая, как ледышка, луна заглядывала в приоткрытый полог палатки. Поддувал ночной ветерок, но в спальниках было тепло, уютно и спать нисколечко не хотелось. Хотя все знали, что Михаил Васильевич разбудит рано. А может быть, и не разбудит. Сегодня была необычная ночевка. После ужина Учитель объявил, что он с частью группы пойдет к Матюхину Бору на рекогносцировку. До рассвета постарается вернуться. Остальным велел спать. Спать так спать. Никто не возражал. Тем более, как выяснилось, Михаил Васильевич забирает с собой Гриню Турова и всех его бойцов, за глаза тоже именуемых «босяками». В лагере остается «экипаж». Старшим, само собой, назначается Судаков.

Остающихся это устраивало. Митя был человеком мягким, в вопросах дисциплины рассчитывал больше на сознательность кружковцев, нежели на страх. А вот перед «босяками» страх был, хотя Учитель категорически запретил рукоприкладство. Да разве такому человеку, как Гриня, чтобы запугать человека до полусмерти, требовалось поднимать на него руку? Ха-ха-ха… Одно его присутствие наводило ужас. Не удивительно, что когда «босяки» во главе с Михаилом Васильевичем скрылись в долгих летних сумерках, в лагере вздохнули с облегчением. Правда, злоупотреблять внезапно обретенной свободой не стали. Вымыли в речке посуду. Пригасили костерок, добавив в него сырых веток, чтобы дымом комаров отгонять, да и забрались в палатку.