Маулихакти, или Вернись ко мне!

Я смущенно улыбнулась и поспешила в указанном направлении. Действительно, на маленьком столике у самой двери оказался тот самый увесистый сверток, который я видела в руках Веоренты. Внутри кулька из плотной бумаги оказались брюки, на манер пятерки, из плотной коричневой ткани. На ощупь сильно напомнили джинсы. Вместо пояса кожаный шнурок, пробитый в ткань. Пара тех самых шортиков, которые здесь служат нижним бельем. Пара рубашек с V-образным вырезом. Один свитер из мягкой шерсти с широким воротом-стоечкой. Кожаный жилет на тонких бретелях под грудь, с ажурной темно-синей вышивкой по светлому полотну. Плащ с глубоким капюшоном и сапоги на маленьком квадратном каблуке со шнуровкой по внешней стороне голенища.

— Это все мне? — не поверила я.

— Я же говорил, что для всех ты как живая сказка, — рассмеялся хакт, — вот он и расстарался!

Я принялась бегом одеваться. Натянула брюки и рубашку.

— Жилет тоже надень, — велел Дэмиан. — Здесь так принято, у маулихакти другая мода для женщин. Но здесь ничего лучше найти нельзя.

Я послушалась. Хотя меня что-то беспокоило. Что-то царапало сознание, но я не могла понять, что именно.

Когда повернулась к нему, то встретилась с овалом, вместо лица. Он все так же сидел в кресле, только как-то ссутулившись, словно ему было холодно. Еще никогда я не видела его таким. За время нашего короткого знакомства он всегда держался прямо и гордо, а сейчас был похож на вымокшего под дождем кота, такой же несчастный и побитый жизнью. Я подошла ближе и замерла в нерешительности.

— Значит, Ника, да? — протянул он, отвернувшись к окну.

— Да, — растерянно подтвердила я.

— Ты не сможешь пройти через портал. Оковы слишком слабые для такой нагрузки. Придется ехать на лошадях.

Я только пожала плечами. Он взглянул на меня, глубоко вздохнул и встал. Высокий, даже слишком высокий для меня. Я со своим, в общем-то, не маленьким ростом, дышала ему в грудь. И запах такой приятный от него, что странно, ведь здесь нет одеколонов или чего-то похожего. Правильно говорят, что человек любит в других себя. Мне его магия напомнила детство, и из-за этого я уже вижу в нем что-то хорошее. Даже его запах стал мне приятен.

— Наверное, я должен поблагодарить тебя, — мягко, с нотками грусти сказал он.

— За что? — опять не поняла я.

— Как ты делаешь все это, если не понимаешь, что именно творишь?! — возмутился он. — Нет, Милостивая Бережена, воистину, это выше моих сил!

Он стремительно вышел из комнаты, почти выбежал.

«Ты права, они все, здесь, психи!» — подала голос моя соображалка.

— А то! Это ведь моя голова, а я еще та ненормальная! — вслух ответила я на ее реплику.

Спать совершенно не хотелось, поэтому я рискнула спуститься вниз. В зале, как и в кухне никого не было, что не удивительно. Все давно спят, только я тут круги наматываю. Резко осознала, что не видела деревни, вообще ничего не видела за пределами этой корчмы. Меня сюда принесли в отключке. А все последующие события развивались в пределах трех комнат этого дома. Пора это менять. Решительно шагнула к входной двери и вышла наружу.

Тут же меня окатила ночная прохлада и до боли знакомая свежесть. Я всегда любила ночь больше чем день. Днем слишком шумно, слишком жарко и вообще всего слишком. А ночью дышится свободнее, словно сама жизнь вокруг тебя за ночь перерождается, чтобы снова начать жить с первыми лучами солнца. Звезды на небе оказались совершенно незнакомыми. А луна отдавала каким-то фиолетовым отливом. Деревня приятно удивила, в том смысле, что не удивила. Ничем не отличалась от реальных, знакомых мне деревень, только домики не бетонные и кирпичные, как я привыкла, а деревянные, из цельного бруса. Что ж, меня всегда больше тянуло к старине, чем к новшествам. Не удивительно, что творение моего подсознания отдает средневековьем. Корчма оказалась не двухэтажной, как я думала, а трех. Достаточно большая, на мой взгляд, даже слишком большая для такой деревни. За корчмой виднелось вытянутое здание и одно маленькое, квадратное. Похоже, конюшня и сарай. Сама корчма находилась на самом краю деревни в окружении высоких старых деревьев. К крыльцу шла широкая тропинка, а в нескольких шагах от него была коновязь. Это два нешироких столба с приколоченной поперечной балкой, к которой и привязывали лошадей. Ни в одном окне не горел свет. Что поражало, вся деревня была погружена в сон. Дома, если не присматриваться, казались просто черными пятнами на фоне широкой светлой дороги, которая разрезала ее. С одной стороны от меня была деревня, уходившая куда-то вниз с холма, на котором стояла. А с другой большое поле, за которым виднелась стена леса.

— Не спится, маулэя? — спросили сверху.

Я аж подпрыгнула и быстро обернулась. Над крыльцом, на козырьке сидел Амалиэль, свесив одну ногу вниз, а вторую подогнув под себя. В свете луны его золотые волосы превратились в платину.

— Да вот, решила прогуляться и подышать свежим воздухом, — улыбнулась я.

— Прогулка — это хорошо. Могу ли я составить вам компанию?

Гулять я не собиралась, думала просто посидеть около входа, но раз предлагают, то почему бы и нет.