Мавка для Лешего (СИ)

Розоватым заревом забрезжил рассвет. Лес ещё не проснулся, последние минуты дремал, сладко всхрапывая от легкого ветра верхушками иссиня-зеленых сосновых макушек. Влажно плакала росой сочная трава, обреченно сминаемая неуверенной поступью Хозяина. Ноша его была тяжела. Мавка спала, улыбаясь, обвивала его шею руками. Белоснежное льняное платье ласково облегало её стройную девичью фигуру, щекотало изящные изгибы лодыжек и обжигало своим прикосновением загорелую кожу Лешего...

Светлое утро Великого праздника Троицы обнимало Священные Воды Матушки Земли. И березы, будто склонились ниже, подготовив к таинству обряда свои длинные косы. И блестящая гладь весело журчащей реки смиренно стянулась пушистыми водорослями, стала тише. И нечисть проснулась раньше, чтобы прислушаться, ни случилось ли перемен в природе. Все так, как было до, есть сейчас, и будет потом. Положено так, потому что и в желаемом хаосе существует определенное устройство...

Он стоял на берегу, не решаясь сделать шаг. Он смотрел на неё в последний раз. Любовался своей Мавкой, осторожно прикасался губами к озорной золотистой прядке, выбившейся и устало повисшей на его груди. Какая же она красивая! Он будет наблюдать за ней потом, осторожно затаившись в коре векового дерева... В ногах тянуло от нестерпимой слабости. Как преодолеть себя? Как отдать её? Чтобы больше никогда не насладиться её сладостным поцелуем, не увидеть лунных всполохов таинственного танца, не утонуть в страстных объятиях, не прикоснуться к нежной тонкой коже, не увидеть начало и конец в жарком ритме любви...

Наконец, шагнул в ледяную воду! Мавка сонно поёжилась, открыла глаза и увидела полное скорби лицо Лешего. Изумрудные глаза блестели от едва сдерживаемых слез. Он ещё сжимал её в своих объятиях, войдя в воду по грудь.

- Крещу тебя во имя Отца, Сына и Святого Духа!..

Нехотя разжались объятья...

- Нет... - только и успела произнести Дева, когда закружило её в речном водовороте и опустило на дно, оставляя в памяти последний образ обреченно стоящего Хозяина. Мавка поняла, что это конец. Водяной пеленой опустило веки. Больно стянуло кожу на спине, хрустнуло что-то в позвоночнике. И пролетела перед глазами вся её необычайная история, развернувшаяся в затерявшейся лесной чаще. Яркое пламя души Леслава, открывшееся ей, как откровение, нервно вспыхнуло и потухло, разом превратившись в темное ничто...

- Что же он натворил?.. - ужасаясь, перешептывались на ветвях рыжеволосые русалки.

- Дурак, - сокрушаясь, сплюнул в сторону сидящий на поглощенном водой пне Водяной, яростно приминая пяткой мохнатую кочку. - Что теперь с ним будет?..

- Дела... - прохрипела, пережевывая сухую травинку Кикимора.

Навзрыд ревели, обнимая друг друга за угловатые маленькие плечики Дриады, покровительницы деревьев. Обезумев, раскачивался на сосновых верхушках Зыбочник, затянув свою самую скрипучую песню. И только хранительница лесных тайн, маленькая Хуха, довольно потирала руки. Теперь в её библиотеке пополнение - редкое издание необычайной драмы с головокружительной концовкой...

- Не могу! - сорвался с пенька Водяной, нырнул, подхватил легкий девичий стан и вынес на берег, положив на мягкий податливый мох. - Дурак, как есть! - еще раз выругался на Хозяина Леса, опустившегося на колени подле Девы. Стряхивая с себя зеленые водоросли, отошел в сторону. - Обратно, значит, захотел! Неужто за такую подлость берут? - не унимался взъерошенный старик. - Не ожидал я от тебя такого! Чтоб своим же гадости делать!

Леший молчал, устало уставившись на холодное девичье тело.

- Она - человек, - и он приподнял мокрую голову возлюбленной, чтобы надеть ей на шею маленький деревянный крестик, что так сильно прожигал его кожу на руке, отнимал силы, выматывал и путал мысли. - Прощай, моя Мавка!.. - нежно коснулся синих губ в последний раз, поднялся и, расколовшись на множество черных лоскутков, взметнулся в небо кричащей грачиной стаей и исчез...

- Дурак! - снова сплюнул Водяной и, призывно махнув рукой русалкам, шумно плюхнулся в воду.

Глава 8 Жизнь человеческая

Она кашляла, выплескивая из застывших легких ледяную воду лесной реки. Глаза не открывались. Голова сильно болела, руки и ноги сводило от невыносимой судороги. Мокрое платье липло к телу. Рукой сжала траву и порезалась. Открыла глаза. Вспомнила, что заблудилась в лесу. Реку не помнила. Зачем-то полезла и чуть ни утонула. Может, ночью оступилась? Не помнила...

Солнце ярко светило на поляну, отогревая землю и высушивая последние ночные слезки на траве. Маленькие паучки спешили по своим делам, муравьишки осваивали новые территории на мокром белоснежном платье, раскинувшимся на берегу им знакомых земель. Мохнатый шмель присел на чуждое полотно и, недовольно вытирая намочившиеся усики, взмыл обратно в небо.