Мавр сделал свое дело

— Узнала, — недовольно буркнула она. — Молчанова действительно подруга владелицы дома в Отрадном. Они вместе учились в нашем городе и даже жили в одной комнате в общежитии. Родители Молчановой погибли много лет назад, она остались вдвоем с братом. Только вовсе она не сумасшедшая, по крайней мере, на учете в психушке не стоит. Замужем девять лет, домохозяйка. Больше ничего интересного. С домом в Сергеевке какая-то ерунда, куплен девять лет назад Молодцовым Виталием Сергеевичем, жителем города Пензы. На кой черт ему здесь дача понадобилась, не знаю. Молодцов скончался четыре месяца назад, наследники пока не объявились.

— Очень интересно. Дом заброшенным не выглядит. Надо будет расспросить соседей…

— Ничего не надо. Ты едешь домой, — отрезала Танька.

— Обязательно. Но только попозже. А что с моими рисунками?

— Ничего. Отдала Марку. Обещал узнать. Очень гневался, потому что сильно занят, а объяснять, на кой черт…

— Уймись, — попросила я ласково. Танька замолчала. Мы как раз подъехали к дому тети Клавы. — Знаешь, что я подумала? Если у Самарского рыльце в пушку, он попытается снова проникнуть в дом. Один раз он уже был там…

— Будет искать клад, то есть доказательства своей вины? Может, их и нет вовсе?

— Но ведь в прошлый раз…

— Помню я прошлый раз. Он нашел записку. Ее можно назвать доказательством? По-моему, нет. По крайней мере, я не знаю, доказательством чего она может быть. К тому же глупо лезть туда после вашего разговора, тем более что один раз мы его там уже застукали.

— А если он напуган?

— Что, в дом полезем? — вздохнула Танька.

— Ты умеешь открывать замки? — с надеждой спросила я.

— Ага. Я даже могу проходить сквозь стены. Ладно, едем. Вдруг он и впрямь такой дурак.

Однако на машине мы ехать не рискнули, оставили ее возле палисадника, вошли в дом. Тетя Клава крикнула:

— Оля, это ты?

— Да, — ответила я и сообщила, что приехала сестра.

Мы прошли в светелку, немного посидели там, потом открыли окошко и не без труда выбрались на улицу. Если бы за этим делом нас застукала хозяйка, наверняка бы решила, что мы спятили. Огородом мы выбрались в соседний переулок и поспешили к дому Костолевского.

Танька всю дорогу то ворчала, то ныла:

— Скажи на милость, зачем я это делаю?

— Сестре помогаешь.

— А тебе это зачем?

Вопрос меня смущал, и я спешила перевести разговор на другую тему.

Танька трижды споткнулась на темной дороге, и я испугалась, что она разозлится и повернет назад, но дух авантюризма был в ней не менее силен, чем во мне.

Наконец мы вышли к дому Костолевского и, немного посовещавшись, заняли позицию напротив черного хода. Решено было, что к центральной двери он сунуться не рискнет.

Мы ждали Самарского до первых петухов. Надеюсь, он провел ночь гораздо приятнее. Измученные и злые, мы тем же путем вернулись в светелку, и я уснула еще до того, как моя голова коснулась подушки. Несчастной Таньке в девять утра надо было явиться на работу, она уехала, проявив милосердие, то есть будить меня не стала.

Я проснулась от шума под окном, ругались соседки, чья-то курица забрела в чужой огород и едва была не побита камнями. Враждующие стороны долго не желали угомониться, и мне пришлось вставать. Где-то через полчаса позвонила Танька.

— Забыла тебе рассказать про твоего Кирилла. Он прибыл с Сахалина, если не врет, конечно. Несколько лет ходил из Владивостока штурманом в загранку. Похож он на штурмана?

— Не очень, — вздохнула я. — Слушай, а штурманы хорошо зарабатывают?

— Раньше вроде бы зарабатывали. Может, и сейчас, только вряд ли штурман явится сюда на дорогущей тачке, чтобы снять дом за десять тысяч баксов в месяц.

— Что ты хочешь сказать? — испугалась я.

— Знаешь что, полюби кого-нибудь другого. Самарского, к примеру. Если его вдруг посадят, так хоть с бабками останешься,

Танька дала отбой, а я отправилась пить чай. Тетя Клава ставила в сумку литровую банку козьего молока.

— Надо Ленке снести, соседке, — пояснила она.

— Это какой Ленке?

— Кармен. Той, к которой Васька Черт захаживает, — хитро усмехнулась тетя Клава. — Отнесешь?

— Конечно, — обрадовалась я и, схватив банку, припустилась к Ленке, очень надеясь на везение: вдруг удастся ее разговорить.

* * *

Ленка встретила меня настороженно. На вид ей можно было дать лет двадцать семь, а можно и на пять лет больше. Вроде бы лицо молодое, но какое-то расплывшееся, что часто бывает у граждан, склонных к неумеренному употреблению спиртных напитков. На ней было вишневое платье, не дорогое, зато выгодно подчеркивающее достоинства фигуры: высокий бюст и узкую талию, бедра широковаты, но мужчины, скорее всего, считают это достоинством, волосы темные, вьющиеся, перехвачены лентой, яркая помада довершала облик. С моей точки зрения, максимальное сходство с Кармен.

Ленка стояла, облокотившись на калитку, ожидая моего приближения.

— Здравствуйте, — радостно приветствовала я ее, очень боясь, что она заберет банку, не говоря ни слова.

— Привет, — без всякого намека на любезность ответила она, оглядела меня с ног до головы и поджала губы.